Но маникюр заметил Денис, когда заскочил с очередной конфеткой проведать свою подопечную.
Шлепнувшись, как обычно, задом на край стола, он заинтересованно посмотрел на ее руки, словно впервые заметив. Почему- то он не обращал внимания раньше на ее тонкие аристократичные пальчики, изящную кисть. Сейчас внимание к красоте рук привлекали светло- розовые ноготки с белой каемочкой. Сколько раз он наблюдал, как эти пальчики ласкают их звереныша, расторопно накрывают на стол. А сейчас они бегло стучали по клавишам, пока он ее не отвлек.
Как маленький ребенок, не в силах удержаться от соблазна, Денис накрыл ее кисть своей ладонью. Чем продиктован был этот порыв, он и сам не понял и не хотел думать об этом. То ли желание защищать, то ли просто протестировать на мягкость. Но случилась «физика». Словно электрический разряд слабой мощности прошелся по их рукам, заставив кожу покрыться мурашками неизведанного удовольствия. Света вздрогнула и изумленно распахнула глаза. От неожиданности она едва не потеряла дар речи и могла только выдохнуть:
— Денис!
А Денис сам растерялся от неожиданной реакции. Ему не то что не хотелось убирать руку, он едва удерживался от искушения обнять ее сзади, поцеловать макушку и замереть, вдыхая сладковато свежий, какой-то нежный, почти детский запах ее волос. Наваждение длилось несколько мгновений, но избавиться от него было трудно. Наконец убрав руку, он, с деланной беспечностью, ответил.
— Что Денис? Забыла, как меня зовут? — однако хрипотца в его голосе выдавала волнение, которое в принципе ему было несвойственно..
— Что ты делаешь?
— Вообще-то с тобой разговариваю.
— Ну я так и подумала, — выдохнула Света и по привычке начала медленно и неотвратимо краснеть.
— Светлячок, мы так не договаривались… — увидев ее реакцию, решил внести ясность прежде всего в свои мысли Денис.
— Ты о чем? — совершенно сбитая с толку, девушка еле продралась сквозь пелену своего волнения. — Мы не договаривались, что ты будешь такая…красивая, — очевидно, его накрыло второй волной, и он рассмотрел и новую одежку, и заметил, но не понял, что именно изменилось в ее внешности. И изменилось ли? Тот же бездонный, ласковый и теплый взгляд, который в одно мгновение мог приобрести другую окраску. То смущенный, как у девчонки, то испуганный и настороженный, как у горной козочки. А когда она смотрела на Фила, в нем плескалось целое море любви и нежности. И иногда лучики этой любви падали и на него, стоило ему отвлечь внимание от кота.
Денис ловил себя на мысли, что немного завидует этому хвостатому привереде. Все его подружки годились только на то, чтоб покувыркаться в постели. И до сих пор этого было достаточно, чтоб чувствовать себя удовлетворенным.
Сейчас словно треснул стеклянный колпак, надежно защищающий от боли и переживаний. Ему мучительно захотелось, чтоб ее глаза дарили ласку только ему. А кот обойдется и поглаживаниями.
Он сглотнул ком, подступивший к горлу, понимая, что нужно как-то объясниться. Перевести в шутку? Но сердце запрыгало вспугнутым зайцем, не давая мыслям собраться в кучу. Они, как наглядная иллюстрация броуновского движения, хаотично носились, сбивались, переплетались, будто собираясь взорвать мозг.
Светлячок. Светик. Лучик света. Он получал удовольствие, глядя, как она облизывает губы от сладкого, как мило смущается. Его это забавляло. Но только сейчас он понял, что все было гораздо глубже изначально.
Ее искренность, ее умение радоваться мелочам поразили его практически сразу. Она настоящая, без капли фальши и лицемерия. Будучи сама бесприютной бродяжкой, спасла котенка.
А он, как дурак, повелся на провокации завистливой Аксиньи и дующего на воду Данила. Хорошо, хоть кровью не скрепили договор о дружбе.
Денис завис окончательно. Как теперь быть? Если от прикосновения так тряхануло, как же им дальше общаться?
— Ногти красивые, говорю, — не нашел ничего лучшего для ответа. — Хотел посмотреть, как ты уминаешь шоколадку, но куча дел вопит благим матом «Денис, хватит прохлаждаться!»
Это, конечно, было жалким оправданием своей трусости, но ничего другого он придумать не мог. Ситуация приняла характер внештатной и требовала осмысления. Пока он просто не знал, что делать.
Если бы не нормы приличия, он сейчас бы улетепетывал так, что пятки б сверкали, поэтому он ограничился улыбкой, отдаленно напоминающей беззаботную, и своей пружинящей походкой направился к двери. Отсалютовал входящей Аксинье, на лице которой мелькнула тень зависти.
А Света, сделала вид, что ей нужно срочно покопаться в ящике стола. На деле же, ей требовалось время, чтобы прийти в себя и желательно сделать это без ревнивого глаза.
В ушах звоном отдавалась фраза «Мы не договаривались, что ты будешь такая…красивая». И что он хотел этим сказать? Сердце подсказывало, что ему понравилось то, что он увидел. А вот здравый смысл, основанный на пережитых неприятностях, укоризненно грозил пальцем, давая понять, что сказанное надо воспринимать исходя из сказанного. Договорились дружить, то есть ничего не менять, значит, ее частичный апгрейд можно расценить как попытку соблазнить. И совсем сбивало с толку тело, которое от одного прикосновения Дениса превратилось в задыхающуюся от счастья, не чувствующую своих границ субстанцию.
Наконец выбравшись из-под стола, Света еще раз посмотрела на свои пальчики. Они ей нравились. А если бы Денис притронулся к ним, когда не было маникюра? Так же прошило бы током? А он тоже это почувствовал?
Света уставилась в монитор, понимая, что Аксинья сейчас ловит каждый ее вздох, однако мысли упрямо убегали от работы.
Глава 26
На следующий день Данила ждал настоящий сюрприз.
Раздавшийся стук в дверь не предвещал никаких неожиданностей. Однако ему пришлось сильно удивиться, если не сказать больше. На пороге показалась Аксинья, которая была совсем не Аксинья. Та же стать, такая же черная грива волос, яркая помада, глаза в тени густо накрашенных ресниц.
Быстренько подобрав отвисшую от изумления челюсть, он уставился на гостью, собираясь выдать дежурное «Чему обязан вашим визитом?»
Однако девушка взяла инициативу на себя. Данил понял, что отличало ее от Аксиньи. Блузка застегнута, взгляд уверенной в себе хищницы, без жеманства и слащавого кокетства.
