Потап почувствовал, что его мужская составляющая реагирует совершенно однозначно. Этот напор, энергия, бьющая прицельно, его возбуждала. Он почувствовал, что сердце заколотилось с мощью огромного поршня, резкими толчками перекачивая кровь, в которой зашкаливал адреналин. Взгляд его сделался болезненно жадным. Ему хотелось тут же смахнуть со стола всю посуду и овладеть женой прямо на нем. Резко, задыхаясь от вожделения и не чувствуя головы, превратившись в ненасытного сатира, захватившего желанный трофей.
Очевидно, все мысли отразилось на его лице, и Света, увидев неприкрытую похоть, отступила на шаг и предупреждающе выставила вперед руки, как бы защищаясь.
— Не вздумай! Я напишу заявление в полицию. А если они проигнорируют, я все равно заставлю тебя пожалеть, — яростно выкрикнула она.
— Амазонка! — восхищенно пробормотал Потап. Он не мог поверить, что перед ним его собственная жена. Такая манящая и совершенно недоступная. Он понимал, что это не игра. Она его ненавидит. И этот факт неведомым образом еще больше разжигал огонь желания обладать ею.
Черт! Она заставила уважать себя! Заставила считаться с собой! Потап, как сородич лесного тезки, переминался с ноги на ногу, буквально давясь захлестнувшими эмоциями. Нужно по-другому. Добиваться расположения вчерашней клуши? Сейчас это слово было насильно притянуто, потому что образ нелюбимой жены стерся без следа. Он только видел неподвластную ему, страстную красотку, которую нужно завоевать во что бы то ни стало.
— Свет, ну чего ты?! Я просто предложил. Тебе же нравилось!
В ответ девушка яростно зыркнула, явно давая понять, что ничего подобного не помнит.
— Давай начнем все сначала? — максимально миролюбиво продолжил он.
— Ты в своем уме? Ты предлагаешь мне начать отношения с человеком, который подлостью превратил меня в узницу этого дома? — в ее глазах сверкнуло неприкрытое презрение, сделавшее ее еще более яркой.
Потап, тяжело дыша, пожирал ее глазами.
— Света, я был неправ в отношении тебя. И я понимаю, что заслужил такую реакцию… Возможно, я подлец, но мне было плохо без тебя, поэтому я решился на манипуляцию с кредитом. Но я знаю, что ты исключительно хорошая и правильная девочка. Та, которая умеет прощать и готова поддержать оступившегося. Готова помочь. Ты — женщина на миллион. Прости меня и дай мне шанс, — весьма убедительно изложил он свою позицию. Разумеется, раньше Света с потрохами купилась бы на это — ведь репутацию хорошей девочки никогда не посмела бы разрушить! Но теперь она знала — быть хорошей — это не всегда хорошо.
— Я не дам тебе никакого шанса, потому что просто не смогу быть с тобой. Ни-ког-да. И да, можешь считать меня нехорошей, доказывать обратное не собираюсь.
Еще один проигранный бой. Лихорадочно соображая, мужчина прокручивал в голове все варианты. Наконец, он решился на безумный, с его точки зрения, шаг.
— Давай я выплачу долг, у меня есть возможность. Мы закроем кредит и будем жить уже не по принуждению, а по доброй воле. Поверь, я смогу сделать тебя счастливой, — возможно, произнося эти пафосные обещания, он и сам в них верил, но ледяная глыба их противостояния не стала меньше ни на миллиметр.
— Знаешь, одно дело, если бы ты закрыл кредит и снял с меня эту кабальную зависимость, я бы стала тебя уважать. Но не более. Вернуть чувства я не могу и не хочу. А пообещав тебе выполнить свою часть договора и нарушить ее, я не смогу тоже. На честности у меня пунктик. Я могу тебя простить, когда увижу, что ты стал более порядочным. Но только простить. Вернуться — никогда, — отблески пережитых обид полыхали в ее глазах, делая ее еще притягательней.
Понимая всю правоту Светланы, Потап, тем не менее, не собирался отступать. Не давал любви, заботы, не дарил подарков? Исправим. Ради достижения своей цели он готов на многое. Даже на ухаживания.
Какое — то скребущее ощущение осталось от разговора. Будь он менее влюблен в себя, мог бы подумать, что это угрызения совести. Но он быстренько нашел себе оправдание — нечего было ей в клушу превращаться, он любил женщин со стержнем, с огоньком. Хотя частенько огонек и обжечь мог. Как последней своей любовнице — купил путевку в Турцию, а она там и осталась, соблазнив хозяина отеля.
Потап досадливо поморщился. Не раздумывая о будущей верности жене, вернее, не заглядывая так далеко, он поставил себе цель — переспать с ней и удовлетвориться. А дальше она уже не сможет ему отказывать.
Глава 35
Понимая, что нахрапом эту крепость уже не взять, слишком сильно изменилась линия обороны, он понял, что придется менять тактику.
Поскольку Света сразу переселилась в гостевую комнату, простор для маневров оказался небольшим. Но тем не менее, Потап решил использовать все имеющиеся в арсенале возможности и изыскивать новые.
Первое, что он сделал, отследил, во сколько встает жена, и, сварив кофе, принес ей утром на подносе с пирожными, купленными уже вечером, когда она ушла с кухни, и припрятанными в холодильнике.
Света спала, как ребенок, свернувшись калачиком и укрывшись легким одеялом почти с головой, словно пытаясь отгородиться от внешнего мира. Один нос смешно выглядывал из хлопкового кокона.
Присев на корточки, Потап поводил чашкой с ароматным напитком перед лицом жены и тихонько позвал:
— Света! Све-е-ет! Я кофе принес.
От звука его голоса девушка едва не подпрыгнула. Усевшись на кровати, она натянула до подбородка одеяло, испуганно глядя на мужа.
— Решил тебе сделать приятное. Давай вместе попьем.
Он подтянул журнальный столик и поставил на него поднос, беззастенчиво любуясь сменой эмоций на лице жены. Страх, недоумение, смущение.
— Спасибо, конечно, но давай мы будем пить кофе, как, и положено, на кухне. Выйди, я оденусь.
И только он открыл рот, чтоб сказать: «Да ну чего ты стесняешься?!», как тут же осекся, натолкнувшись на ледяной взгляд.
Одевшись, Света спустилась в кухню, где Потап уже ждал ее.
Отхлебнув кофе, девушка посмотрела на мужа.
— Вкусно. Ты научился сам готовить. Я удивлена, что ты пироженки тайком купил. Но давай больше без сюрпризов. Помнишь, ты когда — то сказал мне, что их не любишь. Теперь не люблю и я. Мы просто живем под одной крышей, я веду хозяйство, ты выплачиваешь долг. Романтике не место в таких отношениях.
— Я тебе сказал, что изменюсь, значит, изменюсь, — набычившись, явно наступая на горло своему «Я», отрезал Потап.
И в подтверждение своих слов даже помыл за собой чашку.
А к обеду Свету ждал еще один сюрприз, отказаться от которого ей стоило больших усилий.
Приготовив обед, она вышла в огород — нужна была зелень. Конечно, без нее Потап ничего не садил, но петрушка и укроп росли сами по себе. Набрав небольшой пучок, она услышала шум мотора. Вернулся Потап, значит, пора накрывать на стол.
