— Переночуем в гостинице, а утром в Москву. Только перед Рязанью надо на мойку заехать, номера отмыть, а то гаишники себе мозг свернут, гадая, что это значит.
Глава 38
Быстренько нагуглив подходящий вариант, он задал навигатору направление. В гостиницу они попали, когда уже смеркалось. На ресепшене Денис слегка озадачил девушку администратора.
— Нам номер с двумя кроватями.
— Двухместный номер? — вежливо уточнила она.
— Называйте, как хотите, но в номере должно быть две отдельных кровати. Мне нужно выспаться, а моя жена брыкается ночью.
Света едва поймала готовый вырваться возмущенный возглас.
Она не жена! И она не брыкается! Хорошо, хоть не взял два номера, а то б сказал, что она еще и храпит. Или не хорошо?! Отчаявшись хоть как — то навести порядок в мыслях, она просто доверилась Денису. Все будет так, как он скажет.
— У вас еду в номер можно заказать?
— Да, конечно, вам принесут меню, — успокоила девушка.
— Тогда все в порядке. Пойдем, дорогая, — пафосно обратился он к Свете. Отчего та, несмотря на свое полуобморочное состояние, чуть не фыркнула от смеха.
Взъерошенные, выжатые, с одной потрепанной сумкой на двоих — они представляли собой то еще зрелище. И только профессионализм администратора помог ей не сморщить презрительно носик.
— Я чур в душ первый, а то от меня небось пахнет, как от коня Ильи Муромца! Спинку потрешь? — провокационно улыбнулся Денис, до одури соскучившись по ее милому смущению. И естественно, ее ресницы возмущенно взлетели.
— Денис! Друзья не трут спинку!
— А, точно! Не подумал. Но я ж тебя видел в неглиже, так что и моя голая задница тебя не должна удивить, — озорные чертята, выскочившие на волне удачно проведенной операции, плясали ламбаду в его глазах.
— Тебе нравится надо мной издеваться, — губы девушки дрогнули от обиды. И на фоне пережитого стресса и колючей тревоги за ближайшее будущее она готова была заплакать.
Денису стало стыдно. Он подошел и нежно обнял ее, успокаивающе поглаживая спину.
— Тебе честно сказать? — промурлыкал он ей в ухо.
От его рук исходило такое уверенное тепло, что Света в очередной раз почувствовала, как сердце сделало кульбит, улетело в пятки, подскочило к горлу и нехотя вернулось на свое место. Шмыгнув носом, она буркнула:
— Скажи.
— Безумно нравится! Ты мой Светлячок. Я просто тащусь, когда вижу возмущение или смущение на твоем лице. Ты такая смешная! — непроизвольно рука Дениса перебралась к голове девушки и властно обхватила затылок. То, что начиналось с умилительной заботы, опять неумолимо переходило в страсть. Еще мгновение, и невозможно будет не впиться в эти податливые губы, все еще искривленные детской трогательной обиженностью — они ведь находились в такой взрывоопасной близости!
Почувствовав нестерпимое желание забыть их дурацкий договор, он сделал усилие и, подхватив девушку за талию, отнес к кровати и усадил, как куклу на свадебную машину.
Справившись с дыханием, опустился на корточки, чтобы видеть ее лицо.
— Ты меня сводишь с ума. Я хочу тебя всю, а не только твою улыбку и смех. Но, повторюсь. Я боюсь тебя обжечь! Ты ж убедилась, я не пустозвон. Если нужна моя помощь, брошу все и примчусь.
«Шел показ очередной, тысяча сто первой серии мыльной оперы «Почему мы не можем быть вместе», — грустно подумала Света.
— Как много у нас общего, — примирительно улыбнулась она. — Ты меня тоже сводишь с ума. Так что палата на двоих нам обеспечена. Но мне есть, что тебе предложить.
— Интригуешь?
— Нет. Я решила, что буду делать в конкурсе Даши. Она мне много всяких фишек рассказала. Сомневаюсь, что смогу сама их применить, но поделиться в эффектной форме смогу. Я записалась на курсы коучей, еще до… — она немного помялась: ее бегство и причина засунуты в сундук под названием «Я подумаю об этом завтра», — до этих событий. Я вылезу из лягушачьей шкурки, я смогу стать сильной и уверенной. И тогда ты больше не скажешь, что боишься разбить мое сердце. Я буду взрослой девочкой, которая этого не испугается. А если увижу, что надоела тебе, уйду первой, избавив тебя от угрызений совести, — Света говорила тихо, но твердая решимость сквозила в каждом ее слове.
По лицу Дениса пробежала хмурая тень, высветившая его неодобрение.
— Света, все чему может научить Дарья — это как охмурить мужика и жить за его счет. То есть как стать стервой, — недовольно озвучил он свои мысли. — Ты хочешь быть стервой?
«Хочу, если только так смогу добиться твоей любви!» — готовый ответ едва не сорвался с языка. Но их слова, как переговоры восточных дипломатов, озвучивали суть отношений настолько завуалировано, что не давали повода открыто заявить о том, что связывает их на самом деле. И связывает ли?
— Знаешь, я пересмотрела кучу роликов, где психологи рассказывают, что и как нужно делать. В принципе, все говорят одно и то же. И говорят правильные вещи. Но когда сморишь ролик или читаешь книгу — это одно, а когда вживую общаешься с успешным человеком, то, как говорят, не подрастешь, так хоть подтянешься. Уверенность и умение подать себя заставляют окружающих воспринимать все, что говорит человек. И я не вижу ничего плохого, что в процессе работы над собой я помогу еще кому — то. Я знаю, что многие женщины, как и я раньше, живут унылой жизнью только потому, что боятся что-то изменить. Им вдолбили, что у всех все так же плохо, что нужно терпеть плохое отношение. А то еще «Хоть плохонький, да свой». И я бы так жила, если б Потап не притащил в дом любовницу! — В запале Света выплеснула то, что сидело глубоко в душе и чем она не собиралась делиться с Денисом.
Как пойманная мышь, она испуганно посмотрела на него, от стыда краснея и понимая, что обратно эти слова никак не затолкнуть и беспомощно замолчала.
«Да, неудивительно, что этот ранимый, трогательный воробышек прилетел в Москву с ободранными в кровь крылышками», — подумал Денис, и щемящая нежность затопила его с ног до головы. От плотских желаний не осталось и следа. Конечно, нужно дать ей возможность стать на ноги, почувствовать свою притягательность. Иначе она так и будет вздрагивать от каждого поцелуя и трепетать от страха, думая, что он может быть последним. Не зная деталей, он уже представил себе полную картину ее прошлой безрадостной жизни. Понятное дело, что та гора тестостерона, которую он уложил одним ударом, не способна оценить тонкую натуру. Ему подавай много и разного.
Денис резко поднялся, почувствовав, что глаза наливаются кровью при мысли о грязных грабалках, лапающих его Светлячка.
— Я все-таки в душ, а потом продолжим, — скрипнув зубами, выдавил он, не заметив, что девушка испугалась неожиданной перемене настроения. Нахохлившись, она забралась в кресло с ногами и застыла. Неизвестность снова подступила, сжимая, как приступ удушья, грудь, заставляя сердце трепыхаться от переживания. Конечно, Денис не бросит ее посреди дороги…
