— Да, её бабушки мне уже сказали. Она у них добрая, похоже, и на поводу у других не идёт. Решила для себя, что будет с Митей дружить, и внимания на остальных не обращает.
— Сдаётся мне, скоро их дразнить начнут, — покачал головой Никита.
— Как? — не понял папа.
— Тили-тили-тесто…
Глава 3. На руинах.
Агате иногда казалось, что её влюблённость заметна многим. Уж бабушкам — совершенно точно. Но они, узнав о женитьбе Никиты, повели себя так, что стало ясно: о страданиях внучки бабушки и не догадывались. Агата вдруг поняла, что об этом не знает вообще никто: ни родители Никиты, ни её многочисленное семейство, ни глазастые соседи, ни даже он сам. Разве что подружка Люба, возможно, подозревает. Но и то не уверена. Видимо, она очень старалась не выдать себя, и старания её были вознаграждены. Хотя какая же это награда, когда все вокруг радуются за Никиту и то и дело обсуждают подробности свадьбы и жизни молодых, не зная, что её сердце разрывается при этом на части?
Зато чему она научилась в этот период, так это держать лицо и собирать себя по кусочкам. Отличное умение для взрослой жизни, в которую она вступила в тот майский день.
С самого страшного дня в её жизни прошло чуть больше полутора месяцев, а она уже смогла прекрасно сдать выпускные экзамены в школе и вернуться к мыслям о будущем. Жить по-прежнему не хотелось, но Агата понимала, что придётся. И следовало сделать всё, чтобы эта жизнь не полетела совсем уж в тартарары.
В этот институт её затянули одноклассницы Валя с Наташей. Сама-то она мечтала о журфаке или филфаке МГУ, но понимала, что в таком состоянии просто не сможет поступить. Для того, чтобы хорошо сдать экзамены, особенно устные, ей нужен был кураж, лёгкое весёлое безумие, обычно охватывающее её в серьёзных ситуациях и помогающее справиться со страхом и природной скромностью. Но сейчас не до куража. Поэтому придётся отползать к запасному аэродрому. Но это её нисколько не пугало, во всяком случае, там она будет не одна, а с подругами. Да и правы они: бывший заочный пединститут, в последнее время набиравший популярность и явно целящийся занять новую ступень, самоё то в её ситуации. Поступить бы только…
Документы они подавали долго. В холле перед дверьми приёмной комиссии клубились толпы абитуриентов. Агата смотрела на них с интересом. Она вообще любила смотреть на людей. Их лица, эмоции, чувства — всё это всегда занимало её. И в тот день ей не было скучно, хотя они с подружками Валей и Наташей простояли в коридоре несколько часов.
Агата поддалась на уговоры родителей и на всякий случай подала документы в два института. Расписание экзаменов было составлено таким образом, что ей приходилось ездить в оба попеременно. Она надеялась, что уже по результатам сочинения решит, куда принесёт оригинал аттестата, но за первый экзамен получила одинаковые оценки, «четвёрки». Родители были счастливы: для гуманитарных специальностей это был хороший результат. Но зато пришлось и устные экзамены сдавать в оба вуза. И лишь перед последним из них Агата решила всё же выбрать тот, куда поступали её одноклассницы.
На экзамене по русскому языку одна из преподавательниц взяла в руки её экзаменационный лист и вдруг сказала:
— Я проверяла ваше сочинение, Агата Алексеевна. Очень хорошая работа. Буду рада, если вы поступите к нам.
Агата смутилась и обрадовалась одновременно. Пожалуй, это была первая радость с того дня. Уже выйдя с «пятёркой» по русскому из аудитории, она внезапно поняла, что теперь всю свою жизнь мысленно делит на «до» и «после». Так и думает «до того дня» или «после него». Осознание, что так теперь будет всегда, расстроило её. Но на следующий день был очередной экзамен и слишком долго хандрить было нельзя. Она старательно училась жить на руинах. И понемногу это у неё начинало получаться.
Последней сдавали литературу. Многие из тех, кто выходил из аудитории, пугали дожидавшихся своей очереди бледным видом и безумными взглядами.
— Что? Ну, что там? — кидались все к вышедшим.
— Там кошмар какой-то, — отмахивались сдавшие. — Дядька один просто зверь!
Агата и её подруги были в последних рядах. Вообще-то Агата всегда предпочитала сдавать экзамены первой, но пробиться пораньше не удалось. Да она и не слишком старалась: не любила распихивать окружающих ни буквально, ни фигурально выражаясь.
День был по-настоящему летним. В аудиторию на втором этаже заглядывали клёны и берёзы. Агата поздоровалась с экзаменаторами и взяла билет. Ещё в метро, когда они только ехали на экзамен, она сказала Вале с Наташей:
— Только бы не Достоевский и не Есенин.
Почему-то ей казалось, что творчество этих авторов она знает не слишком хорошо. Но, когда вытащила билет, с невесёлой усмешкой прочла в нём именно эти две фамилии. «Ну, надо же, просто два в одном, — мелькнула мысль, — видимо, чтобы жизнь малиной не казалась". Агата еле заметно вздохнула и пошла готовиться.
Председательствовал в комиссии крупный бородатый мужчина. Одним своим видом он нагонял на абитуриентов такой страх, что отвечавшие перед Агатой девушки лепетали бессвязно и не по делу. Бородатый сердился, то и дело вскакивал, начинал бегать по аудитории или нависал над абитуриентами, внимательно прислушиваясь к тому, что они говорили. На глазах Агаты разворачивалась одна драма за другой.
— Вон, — негромко, но крайне раздражённо говорил бородатый, — подите вон! Вы куда поступаете? В заборостроительное ПТУ?!
— Нет, — в полуобморочном состоянии еле слышно отвечали девушки.
— А тем временем место вам именно там! — едва не трясся от гнева бородатый. — Коллеги, вы разделяете мою точку зрения?
Коллеги кивали: разделяем. И бородатый проникновенно прощался:
— Всего хорошего! Успехов вам в строительстве заборов.
Когда три абитуриентки выпали из аудитории с таким напутствием, подошла очередь отвечать Агате. Бородатый поначалу тоже бегал между рядами. Но через пару минут бег его замедлился, он подошёл к Агате, заинтересованно посмотрел на неё и вдруг сел, навалился широкой грудью на стол и стал то ли демонстрировать, то ли и правда проявлять — Агата не поняла — живейший интерес. Его пристальное внимание несколько озадачило Агату, но она уже поймала то самое настроение, которое ей всегда помогало во время устных экзаменов, поэтому отвечала хотя и волнуясь, но уверенно.
— Про Достоевского достаточно. Вижу, что вы прекрасно подготовились. Давайте про Есенина, — перебил её с довольной улыбкой бородатый. Но и про поэта рассказывать долго не дал:
— «Собаке Качалова» учили наизусть?
— Нет, — честно ответила Агата, которая всегда старалась учить малоизвестные стихотворения. Но объяснить это она не успела. Бородатый, резко отодвинув стул, вскочил и навис над ней:
— А «Вот оно, глупое счастье…»?
— Нет…
— А «Письмо матери»?
