Я опустился рядом с ней, бросив Тому рюкзак, взял за руки, притянул к себе. Спина волчицы тут же напряглась, она попробовала вывернуться, но я лишь крепче прижал ее к себе, чувствуя, как натягивается футболка под руками девушки. Она действительно боялась, я чувствовал, но это был не тот всепоглощающий ужас, который я ощущал сразу после нападения. Просто остатки, отголоски, крошки, завернутые в плотный кокон из злости.
Что ж… Она имеет полное право злиться. Вот только что-то мне подсказывало – Сэм злилась не столько на оборотня, сколько на себя. За то, что не смогла дать отпор, за то, что опять позволила мужчине сделать себе больно.
- Мы поймаем его, Саманта, обещаю. С тобой все будет хорошо, лучше всех. Никто не сможет навредить, обидеть, чувствуешь? – спросил, делясь уверенностью и силой, внушая эти два чувства, не столько Сэм, сколько ее зверю. – Ты сильная, очень храбрая и тебе не стоит бояться. Кем бы он ни был, урод больше не сможет причинить тебе вреда, веришь? Поверь мне.
- Верю, Конард.
Мы просидели так еще какое-то время. Саманта успокоилась, ее волчица тоже. Ровнее стало дыхание и сердцебиение, увереннее, выпрямилась спина.
Девушка отстранилась от меня сама, улыбнулась, смутившись, а потом снова порывисто обняла.
- Спасибо тебе, Конард. Спасибо за все.
- Не за что, Сэм, серьезно. – я поднялся, и Сэм встала следом, чтобы проводить к двери. Том так и стоял, прижимая пестрый рюкзак к совей груди. Первые несколько дней, с учетом присутствия здесь других парней Том потянет, а потом я уговорю Саманту все-таки его заменить.
- Звони мне, - обернулся я уже на ступеньках. – Звони, если что-то случится, если станет вдруг страшно или не по себе. Или Джереми. Договорились?
- Хорошо, - кивнула, улыбнувшись Саманта. – Но думаю, все будет в порядке.
И только после слов волчицы я сбежал по ступенькам вниз, нацепил шлем и помчался домой. Домой, а не в квартиру.
Глава 22
Кристин Хэнсон
Конард ушел, раз пятнадцать перед своим уходом попросив никого не впускать, кроме Джереми. Как удавалось не закатывать глаза и не фыркать, не имею понятия, видимо, потому что выражение лица у Макклина было слишком серьезным.
Я вернулась на кухню, налила себе еще чашку кофе и уставилась в нее так, словно она могла дать мне ответы на все вопросы, подсказать, что делать.
Бесконечный хоровод безумия в голове.
Надо нормально поговорить с Маркусом, надо позвонить родителям, надо забрать вещи из стаи, хотя делать этого совершенно не хотелось. Казалось, что если я заберу хоть что-то, то уже точно больше не вернусь к Джефферсонам. Вот только моя проблема была в том, что я совершенно не уверена, что не хочу туда возвращаться.
Черт!
Я уронила голову на сложенные руки. А еще волк этот непонятный… Чужак, который напал на меня. За всем этим круговоротом событий я так и не сказала ни Аллену, ни Конарду о том, что почувствовала, что ощутила, пока глотала кровь из его глотки.
Конард…
Все стало слишком серьезно с этим оборотнем, чтобы я могла и дальше игнорировать свои ощущения и желания зверя. Прикосновения, взгляды, действия Макклина – все заставляло меня серьезно задуматься о том, а правильный ли выбор я сделала в конечном итоге? Отпустит ли он меня? Отпущу ли я его? Смогу ли уехать?
Хотелось выть и в то же время глупо улыбаться.
Резкий, грубый, наглый, слишком самоуверенный Макклин вдруг занял очень важное место в моей жизни. Пробрался, просочился, въелся под кожу так, что теперь не вытравить, не выцарапать, не выгрызть зубами.
Когда ты успел, Конард? Как смог?
Звонок у лифта подсказал, что приехал Джереми. Его физиономия расплывалась в улыбке и была слишком нечеткой в камере, но… этого волка трудно с кем-то перепутать.
- Кристин, сладенькая, как ты? – пробасил он, грохая на пол пакеты и сжимая меня в медвежьих объятьях.
- Ну, - пожала плечами, отгоняя суматошные мысли, - жива. И даже не очень потрепана.
- Ну-ка, дай-ка на тебя посмотреть, - волк отстранил меня, чуть сильнее сжав плечи, нахмурился, стоило наткнуться взглядом на бинты на шее, а потом вдруг растянул губы в какой-то зловещей улыбке.
- Что? – я отступила на шаг, развернулась к волку спиной, предлагая все-таки пройти внутрь, а не стоять у лифта.
- Макклин его уничтожит, - в голосе слышалось явное ничем не прикрытое удовольствие. – Сожрет по кусочку.
- Избавь меня от подробностей, - поморщилась, проходя на кухню. – Кофе хочешь?
- Зачем нам кофе? – почти натурально удивился бугай. – Я принес коку, чипсы и приставку. Тачки? Или кишки?
- Кишки, - ответила, не раздумывая ни секунды, наблюдая за тем, как огромный волк ловко выуживает из пакетов еду и раскладывает ее по местам. – Надеюсь, кроме чипсов и коки ты принес и что-то более существенное.
- Обижаешь, - пробасил волк, разворачиваясь ко мне, подтягивая неизменные драные джинсы. – Разве я могу бросить двух голубков на произвол судьбы? Вам понадобится много энергии, - пошло усмехнулся Джереми.
Я нервно хохотнула, глядя в довольную физиономию бармена. Я хотела и одновременно боялась своего новолуния. Сойти с ума от желания – так себе перспектива, не понимать кто ты, где и зачем. Желать секса так же яростно, как сделать следующий вдох. Природа отлично над нами посмеялась. Молодец.
Но…
Пришедшая в сознание мысль заставила напрячься и выпрямиться на стуле, вцепившись в его сидение обеими руками.
- Насколько все плохо, Джереми? – спросила у оборотня, понимая, что, возможно, кроме него мне сейчас на этот вопрос никто больше и не ответит.
- Плохо, конфетка, это неподходящее слово, - покачала он головой, доставая с верхней полки миску и вскрывая пакет с чипсами. – Но… запах очень сильный. Даже для меня.
Я мысленно застонала и скривилась, сочувствуя и в то же время удивляясь, как Макклину вообще удалось провести со мной рядом эту ночь и ничего не сделать.
- Как думаешь, сколько у меня в запасе? – я не ощущала в себе никаких особых перемен, по крайней мере сейчас. Мне не хотелось опрокинуть того же обаяху Джереми на пол и изнасиловать, а вот… А вот Конарда хотелось. Хотелось затрахать до смерти во всех возможных позах, закусать, зализать, попробовать на вкус каждую частичку тела, ощутить в себе и над собой…
Черт!
- Неделя, может чуть больше, - неохотно ответил волк, скрещивая на груди руки, будто защищаясь от меня, звякнули на запястьях браслеты, натянулась на плечах и бицепсах бледно-зеленая рубашка. Он стоял там, такой огромный и очень серьезный, готовился то ли отговаривать меня от чего-то, то ли наоборот уговаривать. Вот только я не собиралась сейчас совершенно ничего предпринимать. Если уж я доверилась Макклину, значит, доверять буду до конца, во всем, несмотря ни на что.
