- Я не настолько сильно тебя отделал, чтобы тебе нужна была помощь, - проговорил, опираясь о косяк, скрещивая руки на груди. Мне надо было их скрестить, чтобы не стащить Эмили с Колдера.
- Это не тебе решать, - ответила вместо Колдера заучка. – Ты в этой стае вообще ничего не решаешь, как мы недавно выяснили.
- Эмили, - предупреждающе протянул, стараясь, чтобы голос звучал нормально, - ты забываешься.
- Как бы я хотела забыться, - прозвучало в ответ с колюче-горьким, как сок одуванчиков, смешком, - ты себе даже представить не можешь.
- Почему же не могу, - дернул я головой насмешливо. – Очень даже могу. Настолько сильно, что притащила в стаю ублюдка из совета. Он сегодня будет в городе, Эмили, придет по твою душу и бог знает по чью еще. Каково это – предать стаю?
Бартон соскочила с коленей Артура и оказалась возле меня так быстро, что я почти не успел заметить ее движений, но в последний момент мне все же удалось перехватить ее руки.
- А ты это лучше у Хэнсон узнай! Я делаю это, чтобы выжить, она… чтобы потрахаться!
- Не смей…
- Иди в задницу! – выплюнула Эмили мне в лицо. Глаза горели настоящей злостью, не меньшей, чем у меня еще несколько секунд назад, и… отчаяньем. Каким-то болезненным, нездоровым отчаяньем.
Она дернулась из моих рук, чуть повернула голову вбок.
- Мне все еще нужна помощь, Арт. Приходи, когда разберешься, - проговорила девушка почти спокойно и, обогнув меня, выскользнула за дверь, задев мое бедро своим. Я дернулся было следом, не знаю зачем, не уверен, но Колдер заставил остановиться, положив руку на плечо.
- Оставь ее, Марк. Все.
- Что «все»? – я продолжал смотреть вслед удаляющейся к собственному дому зануде. Смотрел на костлявую, тощую фигурку, уверенно идущую по тропинке, и чувство было такое, будто проваливаюсь в пропасть.
- Все - все, - тихо ответил Колдер. – Ты ее потерял. Может, не навсегда. Но из стаи Эм уйдет, как только за ней приедет мужик из совета. И лучшее, что ты можешь сейчас сделать, просто отвалить.
- Что…
- Ты такой придурок, чувак, - слова Колдера заставили наконец-то повернуть в его сторону голову. Выглядел Арт и правда не особенно пострадавшим или страдающим, скорее просто более задумчивым и погруженным в себя, чем обычно. Кровоподтеки спадут примерно через полчаса, через полчаса исчезнут вообще любые следы, даже разбитые губа и бровь срастутся…
А ведь, когда Эмили сидела сейчас у него на коленях, она не просто так занималась его бровью, она что-то ему говорила, что-то шептала…
Настолько тихо, что даже у меня не получилось расслышать. Так что можно шептать настолько тихо? Что можно говорить, находясь так близко?..
- Я это уже слышал, - дернул я головой.
- Ага, вот только до тебя никак не доходит, - пожал плечами Арт.
- Не доходит что?..
- Как думаешь, почему Эмили уезжает? Неужели и правда считаешь, что причина только в том, что Бартон желает учиться в совете?
- Да. У нее нет других причин уезжать, если она…
- Я же говорю - идиот, - показательно глубоко вздохнул Арт, заставив меня заскрипеть зубами. – Ты – эта причина. Все дело в тебе!
- Во мне?
Колдер сжал переносицу двумя пальцами, снова показательно тяжело вздохнул.
- Любит она тебя, придурок. Любит! И оторвет мне голову, если узнает, что я рассказал.
Сейчас, именно в этот момент, пропасть меня окончательно сожрала. Падаю и не могу остановиться, не хватает дыхания, и в голове – только звон от шума ветра и тишины.
Эмили Бартон не может меня любить. Эмили Бартон никого не может любить. Она любит только свои книжки, только собственную значимость… Это…
Истеричный, надрывный звонок телефона оборвал мысли и разбил вдребезги тишину, царившую в доме.
Я, не глядя, принял вызов.
- Марк… - хриплое, едва слышное, сквозь слезы. – Началось. Приезж… - и громкий крик, а потом только гудки.
Кристин!
Телефон жалобно хрустнул в руке, по экрану зазмеились трещины, а я развернулся на каблуках, дернул на себя дверь.
- Марк? – позвал Колдер.
- Кристин… - бросил через плечо, набирая номер волчцы. – Началось ее новолуние.
- Где в таком случае Макклин?
- Понятия не имею. Собери женщин, подготовьте дом. Я привезу ее.
- Нет! – Колдер вырос передо мной, преграждая путь. – Ты не сможешь сдержаться, - темный взгляд был на удивление сосредоточенным и собранным. - Надо отправлять женщин или связанных волков.
- Она… - я втянул носом воздух. Потом еще раз и еще, чтобы прочистить мозги. – Ладно, так… Я наберу отцу, отправь Стива, Авилин, Марту и Карвера.
- Сделаю. Марк… - снова окликнул меня друг, когда я уже достал пострадавший мобильник, чтобы звонить отцу.
- Эмили должна осмотреть Крис, она…
Я скрипнул зубами, стараясь унять рычание, зародившееся в груди. Какого хрена все происходит именно так, какого хрена все…
- Да. Ты прав. Пойду на брюхе ползать, вымаливать прощение, - скривился.
- Можешь попробовать, - как-то невесело покачал друг головой. – Но…
- Что? – поторопил я Колдера, понимая, что сейчас на счету каждая долбанная секунда.
- Ты зря назвал ее предателем. И мне, очень жаль, если ты действительно так считаешь. Для Бартон никогда не было и не будет ничего дороже этой стаи. И на брюхе тебе ползать совершенно не обязательно. Она поможет.
- Какого…
- За все это время, за все эти двадцать лет, ты так и не смог понять, что у нее в голове, друг. И мне стыдно за тебя, и жаль.
- Она обратилась в совет! – прорычал я, начиная снова злиться.
- Потому что ни ты, ни твой отец не оставили ей выбора, Джефферсон. Как не оставили его и Крис, и мне. Зачем ты приперся к ней неделю назад? После того, как Крис ушла? Зачем говорил то, что говорил?
- Я… что делал?
- О, - глаза Арта насмешливо сверкнули. – А ты не помнишь, да? И как потом дома оказался тоже не помнишь?
Я отрицательно покачал головой. Единственное, что я четко помнил о той ночи и начале утра, как пил вискарь из горла, сидя на полу перед выключенным телеком. Тогда хотелось напиться до потери сознания, потому что казалось, что мозги просто взорвутся прямо в черепушке. Столько дерьма за один вечер – явный перебор даже для альфы. Я вообще не помню, чтобы куда-то выходил, тем более я не помнил, чтобы ходил к Эмили. Да и за каким хреном меня могло к ней понести?
- Ну ясно все, - снова хмыкнул Колдер. – Ты приперся к ней, распинался о том, какая Крис чудесная и замечательная, какой она прекрасный друг, как хорошо вам всегда было вместе, а потом полез к Бартон. Ты назвал ее крыской, говорил, что не понимаешь, почему хочешь ее, почему твой волк хочет ее, ведь она совершенно не в твоем вкусе. И снова лез с поцелуями.
