Я попробовала выровнять дыхание, тоже стянула обувь и начала подкрадываться к нему так, как учил папа.
- Я уж думал, ты потерялась, головастик, - повернулся он ко мне, когда я только ступила на деревянные доски.
- Как ты меня услышал? – нахмурилась я.
- Я услышал тебя, когда ты еще сквозь лес ломилась, - улыбнулся Марк. – Садись, надо поесть, - он открыл рюкзак и достал из него пару сэндвичей с арахисовым маслом и джемом и сок.
Сэндвичи были вкусными.
- Не сопи, - повернулся он ко мне, - я тоже не сразу научился. Правда у тебя это получится не так быстро, как у меня.
- Это почему это? – я откусила от сэндвича.
- Потому что ты девочка, и ты не альфа, - вздернул он подбородок.
- Ты тоже пока не альфа, - я откусила еще.
- Но обязательно стану! – нахмурился Маркус.
- А вот и не обязательно, - я показала Марку язык.
- А вот и да!
- А вот и нет!
- Да.
- Нет.
- Ты просто мне завидуешь!
- Ничего я не завидую! – нахмурилась я.
- Завидуешь!
- А ты обзываешься постоянно!
- Я не обзываюсь.
- Обзываешься, говоришь, что я головастик, и всегда-всегда говоришь, что я слабее тебя. А вдруг это не ты альфа, а я? – я протянула ему термос, чтобы он его открыл.
- Не говори глупостей, девчонки альфами не бывают, - рассмеялся Марк.
- Откуда ты знаешь?
- Так папа говорит, и потом, зачем тебе быть альфой?
- Чтобы есть конфеты и бегать по лесу, когда захочу, - Марк вернул термос. Сок был яблочный, мой любимый. Я сделала глоток, поставила термос на темные доски и вытянулась во весь рост, дожевывая бутерброд. – И вообще я хочу быть сильной.
- Тебе не надо быть сильной, - Марк лег рядом, - сильные мужчины, а тебе надо быть красивой.
- А я красивая?
- Не знаю, наверное, - пожал плечами Маркус. Я уткнулась носом в его плечо. От рубашки пахло лесом и Марком. Его запах я всегда различала без ошибки – хвоя и кора.
- Что значит «не знаешь»? – я приподнялась на локте. - Ты поэтому называешь меня головастик? Эмили Бартон ты никогда так не называешь, и вообще…
- При чем тут Эмили Бартон? Она молчунья и девчонка.
- Но красивая? – мне стало обидно.
- Ну-у-у, да, она красивая, - пожал плечами Маркус.
Я вскочила на ноги. Противный, противный мальчишка!
- Кристин, ты мой лучший друг, как ты можешь быть красивой?
- То есть я уродина?
Да мама всегда говорит, что я самая красивая девочка в стае, а Маркус называет меня уродиной… Вредный, противный! Дурак!
Я начала натягивать кроссовки.
- Кристин… - Маркус тоже встал.
- Вот и бегай вместе с Эмили Бартон!
- Кристин, вернись, - еще сильнее нахмурился Марк, но я уже сорвалась с места.
- Дорогу домой я найду одна, дурак! – крикнула мальчишке самое страшное обзывательство, которое знала.
- Кристин!
- А ты оставайся здесь!
- Ну и пожалуйста! – донеслось в спину. – Спорим, ты вернешься через пять минут!
Ага, держи карман шире, Маркус Джефферсон!
А потом я заблудилась. Действительно заблудилась. Мы бегали с Маркусом к озеру много раз, и дорога была мне знакомой, каждая тропинка, каждая проталинка, все метки стаи, но… я заблудилась.
Я все еще была дома, на деревьях попадались следы старших волков, но мест не узнавала. Лес стал гуще и темнее, поменялся и запах.
Меня, конечно, найдут, а когда найдут, зададут по первое число. Да и Маркусу влетит, но кушать хочется очень, так что скорее бы меня нашли.
Я села на поваленное дерево и уставилась себе под ноги. Мне ужасно влетит! А все из-за Марка, вот вырасту быстро-быстро и стану альфой! И почему девочка не может быть альфой? Надо у мамы спросить. А Эмили Бартон я лягушку в кроссовки подложу. И ничего она не красивая, самая обычная. И голова у меня не большая, а нормальная.
Но просто так сидеть и ждать, пока меня найдут, было ужасно скучно. Я поднялась на ноги и встала на дерево, прошла несколько раз туда и обратно, потом снова туда и снова обратно, а меня все не находили.
Почему так долго?
Может, на сосну залезть, чтобы лучше оттуда видно было? Вон та выглядит подходящей. Ждать надоело.
До нижней ветки я допрыгнула не сразу, но все же допрыгнула, подтянулась и перекинула ногу, потом залезла целиком.
А Марк говорил, что я слабая. Ничего я не слабая, на дерево, вон, залезла, а не каждый мальчишка так сможет. Надо теперь забраться повыше. Но мне мешала куртка, к тому же было жарко. Я сняла с себя ее и обвязала вокруг пояса. Вот так. Теперь будет удобнее. Лезть действительно оказалось гораздо проще. Я уже забралась достаточно высоко и, схватившись за ветку потоньше, начала подниматься на ноги, чтобы посмотреть, когда куртка зацепилась за сук и дернула меня вниз. Ветка, за которую я держалась, хрустнула и куда-то исчезла, я сорвалась.
Было очень страшно, я закричала и зажмурилась, хватаясь руками за все подряд, но уцепиться не получалось.
Родители меня очень-очень сильно накажут.
А потом я врезалась во что-то твердое, но не такое твердое, как земля, дыхание перехватило. Вдохнуть не получалось. Вот теперь я испугалась по-настоящему и заревела.
Я домой хочу, почему меня никак не найдут?!
- Кристин, Кристин, ну чего ты плачешь? Все в порядке.
Я открыла все еще зажмуренные глаза и испуганно уставилась на мистера Макклина.
- Ой.
Я сидела на его животе, а он гладил меня по голове, слезы все еще текли, я продолжала всхлипывать.
Мистер Макклин не из нашей стаи, из какой-то другой. Папа говорит, что он его друг, и поэтому мистер Макклин часто к нам приходит, дарит подарки и конфеты приносит мои любимые, а еще он как-то там помогает с охраной и с подростками, как точно, я не знала, но знала, что помогает. Так папа говорит.
От него тоже пахло уже знакомо – взрослым волком и чем-то горько-сладким, очень похоже на горький шоколад. Но горький шоколад я не люблю.
- Ну-ка, давай успокаивайся, Крис, - он перестал меня гладить и поставил на ноги, принялся обнюхивать. – Нигде, кроме рук, не ушиблась?
- Нет, - буркнула я, вытирая слезы.
- Да, куртку твою нам не спасти, - он задумчиво потер подбородок. - Снять ее надо было и на земле оставить.
- Я не подумала. Я просто хотела посмотреть, - я продолжала всхлипывать, - ищут меня или нет. А то кушать хочется, а я заблудилась, а еще с Маркусом поссорилась, потому что он глупый и говорит, что девочки не могут быть альфами и что Эмили красивая, а я его друг и поэтому нет, и я убежала и заблудилась. И кушать очень хочется.
