- Сегодня я Маркус Джефферсон, твой лучший друг.
- Все время хотела спросить…
Я пропустил волчицу вперед, чтобы она не видела моей идиотской улыбки. Мне нравилось на нее смотреть, просто наблюдать. За тем, как она плавно и тихо двигается, как солнце и ветер путаются у нее в волосах, как девушка слегка наклоняется и прогибается, чтобы уклониться от веток.
- Ммм? – очень содержательно промычал я.
- Почему ты зовешь меня головастиком?
- Когда я впервые тебя увидел, ты лежала в кроватке, замотанная в пеленки. Торчала только голова. Тогда я подумал, что ты не волк, а головастик, - усмехнулся я. – А еще мне стало тебя очень-очень жалко.
- Жалко? – Крис повернулась на мгновение.
- Ты улыбнулась, и у тебя не было зубов. Я решил, что раз у тебя нет зубов, значит, наверное, ты чем-то болеешь, слабая, и тебя надо защищать.
Крис рассмеялась. Звонко, громко. На весь лес, вспугнув с веток несколько птиц. Шла вперед, хохоча как сумасшедшая. Я очень любил этот смех. Он словно заряжал энергией, будто подпитывал. Я не смог удержаться и расхохотался следом.
- А знаешь, - немного отдышавшись, произнесла Хэнсон, - ты ведь тогда оказался прав.
- В каком смысле? – не сразу понял, о чем говорит Головастик.
- Я самая слабая волчица в стае.
- Крис…
- Да брось, Марк, - махнула она беззаботно рукой, продолжая пробираться вперед. До домика оставалось идти еще минут сорок. – Я самая медленная и самая слабая. Да и охоту поэтому не очень-то и люблю. Потому что всегда плетусь в хвосте и только путаюсь под ногами. И нюх у меня не такой острый, и слух, и зрение. Так что ты оказался прав, - она снова послала мне короткую улыбку через плечо.
А мне отчего-то стало не по себе. Я никогда не говорил Кристин о том, что она слабая, никогда не заводил об этом речь. Мы вообще очень редко разговаривали на тему ее зверя. И сейчас мне казалось, что зря. Как…
- Тебе было плохо из-за этого, когда ты была в школе?
- Ну… - протянула Хэнсон задумчиво, поправляя лямку рюкзака. – Не то чтобы плохо, но, знаешь… Дети иногда настоящие сволочи. Меня даже дразнили.
- Дразнили? – я не верил тому, что слышал. Никогда бы не подумал, что Крис могли дразнить. Она никогда не рассказывала, да и потом…
- Почему я не знал?
- Потому что, - Кристин повернулась ко мне в этот раз всем телом, останавливаясь, - тебе не все надо знать. Я не хотела говорить, чтобы ты не начал заступаться, чтобы не начал рычать на каждого, кто…
- Я бы не начал рычать, - нахмурился.
- Ой, да брось, - отмахнулась Крис, - неужели не начал бы? – и так посмотрела на меня. Так, как умеет только она, немного укоризненно, немного насмешливо, чуть-чуть скептически, серые глаза смеялись и сверкали на солнце.
- Определенно, - кивнул уверенно, подхватывая девушку под локоть, вынуждая идти дальше.
Да конечно начал бы, и не только рычать, возможно, кого-то с удовольствием бы и отпинал.
- Начал, начал, - ткнула меня легко локтем в бок волчица. – И сделал бы только хуже. А еще…
- Да, Головастик?
- Это правда, что вы с Колдером раньше постоянно дрались?
- Правда, - отрицать я не стал.
- Почему?
- Колдер всегда был шутом, - пожал плечами, - всегда был выскочкой и очень меня бесил. Когда Сара привезла его в стаю, он был весь такой самоуверенный, наглый городской мальчишка, торчащий вечно в сети. Все девчонки ему глазки строили, конечно, меня не могло это не бесить.
- Ну конечно, - протянула достаточно мерзко Кристин.
- Да что ты понимаешь, девчонка! – возмутился я и легко толкнул ее в бок, Крис ловко увернулась, показала мне язык.
- Слушай…
- М? У тебя сегодня день вопросов?
- Да. Раз уж мы вдвоем пользуюсь случаем. А то половина из этих вопросов табу в стае. Скажи, ты знаешь, что случилось с его родителями?
- Знаю, - нахмурился я. Тема была не из приятных. – Но, Крис, это плохая история. Очень грустная, очень болезненная. Особенно болезненная для Колдера.
- Я просто хочу понять, - покачала девушка головой. – Я чувствую это в нем, понимаешь? Всегда чувствовала. Оно сидит у него внутри и точит об него гнилые зубы. А Арт… Он… Он не пускает меня. Я не знаю, как у него получается, но он не пускает. Будто эти чувства ему нужны, как лезвие или иголка для человека, который не может перестать ранить себя. Он… Мне просто надо понять. Возможно, тогда я смогу выяснить, как помочь по-другому.
- Крис… Колдер никому не позволит ему с этим помочь, - покачал я головой. – Он не тот волк.
- Марк, поверь, я спрашиваю не из простого любопытства. Просто расскажи.
- Пообещай только, что не станешь копаться в этом сейчас. Не перед твоим новолунием, - я остановился, вынуждая остановиться и Кристин.
- Марк…
- Пообещай, поклянись нашей дружбой, Головастик, - сказал тверже, вглядываясь в Хэнсон.
- Хорошо, - вздохнула она неохотно. – Я клянусь нашей дружбой, что не стану влезать в это сейчас.
- Ладно, - я сделал глубокий вдох, как перед прыжком. Арту действительно нужна с этим помощь. Может, Крис что-то и придумает, найдет какой-то вариант. – Но я тебя предупредил, это не просто плохая история. Это очень плохая история.
Кристин коротко кивнула.
Родители Колдера погибли, когда ему было три. Точнее родитель, еще точнее отец. Мать умерла, когда рожала Арта, и по сути волк знал ее только по рассказам отца. Рональд Колдер погиб спустя три года при… очень странных обстоятельствах. Точнее не так. Обстоятельства-то как раз были яснее некуда. Мужчину убили за то, что он был волком, а вот как об этом узнали… Выяснить так и не удалось, хотя совет сделал все возможное. Рон работал на них. Арт не знает, чем именно занимался отец. Сара, тетя Арта, на эту тему предпочитала не распространяться. Говорила только, что она совершенно не понимает, что могло заинтересовать совет в ее брате. Он был абсолютно обычным волком, закончил финансовый, работал в какой-то конторке три года после выпуска, а потом… Потом вышел на совет, ну или совет вышел на него. Мысль, скорее, правильной постановке вопроса, чем в доказанных фактах. Там же, в совете, он познакомился с будущей женой – Кэтлин. Они прожили вместе всего несколько лет прежде, чем девушка умерла.
Сара говорила, что первое время после смерти жены Рональд ни с кем не общался, не отвечал на звонки, не открывал двери, не читал почту. Он пропал со всех возможных радаров. Более того, Сара узнала о смерти Кэтлин только через год, когда брат наконец-то позвонил. Весь разговор, все полтора часа, волчица слышала, как агукает маленький Арт. А еще через два года не стало и самого Рональда. Они с Артом возвращались домой из частного детского сада, Колдер-младший капризничал и не хотел идти. Он хотел мороженого и еще покататься на качелях, Рональд старался объяснить, что мороженое и качели будут только после ужина. Ужина в тот вечер так и не случилось.
