- Дальше, - почти приказ с хрипом.
Мои пальцы замирают на резинке шорт лишь на миг, но этого короткого промедления достаточно, чтобы вырвать из груди оборотня рык. В его глазах я вижу его зверя. И он прекрасен, силен, требователен и бескомпромиссен.
Воздух с шумом врывается в мои легкие, царапает и почти обжигает. В комнате очень душно. А руки Макклина все так же напряжены.
Шорты и белье все-таки оказываются на полу, во рту сухо, напряжение достигло той точки, за которой либо в пропасть, либо взрыв. Я смотрю, как он смотрит на меня, за выражением его глаз, считываю эмоции в лице, малейшее движение. Конард делает глубокий вдох, прикрывает на миг глаза, еще крепче сжимает челюсти, зарождающийся рык в его груди, напряжено все тело, будто для броска.
Он поднимает руку, касается пальцами в тех местах, по которым только что скользил его взгляд: шея, ключицы, грудь, талия, живот, бедра. Проводит так, будто он скульптор и ему руками надо почувствовать форму, чтобы запомнить, чтобы воспроизвести ее.
- Я убью за возможность обладать тобой, Кристин Хэнсон, - произносит он, спускаясь рукой от бедра к колену. – Запомни это, – слова звучат предупреждением и клятвой одновременно. – Ты – наваждение, дурман, боль.
Его слова рвут и раздирают на части. Я дрожу, хотя Макклин по-прежнему только смотрит, а его рука всего лишь вычерчивает узоры у меня на бедре. И не могу контролировать это желание.
Шорох, звук, ударившейся о косяк двери, шаги внизу.
- Крис! – не понимаю, что происходит, все еще не понимаю, Макклин медленно поворачивает голову на звук.
- Кристин, мать твою, Хэнсон!
И тут меня перещелкивает. Я узнаю того, кому принадлежит голос, начинаю осознавать реальность, щеки моментально вспыхивают, куда-то девается вся уверенность и смелость, от желания все еще сводит пальцы, но… Мне удается взять волчицу под контроль.
- Крис!
Я слетела с кровати, схватила одежду, начала судорожно натягивать на себя. Майка, трусы, шорты. Остальное не имеет значения, только волосы пригладить и хоть чуть-чуть успокоить дыхание.
- Кто это? – голос Макклина, как ведро ледяной воды, как плеть по обнаженным нервам, почти заставил подскочить на месте.
- Это Эмили Бартон. И, судя по тому, что она пришла ко мне, что-то случилось, - пробормотала скороговоркой и вылетела за дверь, застегивая на ходу молнию на шортах, почти врезаясь в стены. Я не знаю сама, куда так торопилась. Явно не к Эмили. Но думать о том, что просто таким образом сбежала от Конарда, не позволяли упрямство и гордость. Господи, я чуть не отдалась ему, сама просила трахнуть меня, совсем потеряла голову. Спасительная мысль о гормонах, стрессе и отвратительном дне отдавала кислотой лжи.
Эмили стояла внизу, одежда наспех застегнута, волосы в беспорядке, бледная, взволнованная, такая же тяжело дышащая, как и я.
Плохие новости.
- Эм, что случилось? – я замерла на последней ступеньке, чувствуя, как все еще тлеет где-то внутри желание и страсть, по-прежнему стараясь унять эти чувства.
А девушка напряглась, сощурилась, втянула носом воздух, чуть не вырвав из меня стон.
О черт! Тупая, тупая Хэнсон…
Удивление и подозрение слишком быстро промелькнули на лице волчицы.
- От тебя пахнет Макклином, - удивленно проговорила Бартон. – И сексом.
- Я не занималась с Макклином сексом, если ты на это намекаешь, - тряхнула головой, уверенная сейчас хотя бы в этом. Почти не занималась. Странно, но страха быть пойманной на «месте преступления» я в себе не обнаружила. А вот что обнаружила… Ладно, с этим позже, по одному за раз. – Он просто остался на ночь.
- Мне все равно, - вопреки моим ожиданиям подняла Эмили руки, тяжело вздыхая, но при этом не сводя с меня пристального взгляда. – Можешь не оправдываться.
За спиной раздался звук шагов. Конард спускался вниз. Еще одна странность, но слова Эмили облегчения не вызвали. Отразились пустотой, гулким эхо. Потом, все потом.
- Зачем ты здесь? – повторила я вопрос, начиная нервничать, чувствуя нервозность Бартон. Опять не успела закрыться, впрочем, как и с Конардом буквально несколько минут назад.
- Из-за Анны, - прозвучало обреченно. – Она опять пытается обернуться. Аллена и Марка нет, они куда-то уехали. Сейчас Анну сдерживает только муж, но…
- Ему долго не протянуть, - кивнула, понимая, что последует за этим.
- В точку. Я дала ей успокоительное, но оно все еще не действует, вколола лошадиную дозу. Видимо, гормон…
- Нет, - пророкотало сзади.
Я обернулась, подскочив на месте, успев заметить, как Эмили подавилась словами, уставившись на волка за моей спиной.
- Что «нет», - не поняла я.
- Ты не будешь этим заниматься, ты не будешь помогать Анне, - он говорил так спокойно, твердо, жестко, выглядел почти безупречно, только на самом дне глаз плескалась злость.
Почему он злится?
- Конард…
- Не обсуждается, - тряхнул мужчина головой, делая шаг вниз, обходя меня по дуге, закрывая собой от Эмили. – С нее хватит этого дерьма, - обратился оборотень к девушке, - Кристин нельзя этим заниматься, и тебе об этом прекрасно известно.
- Скажу только один раз, - проговорила Эмили, проговорила тихо, но почти так же зло, как и оборотень, - ты не альфа. Ты никто в этой стае и приказывать не имеешь права. А поэтому пошел вон, или я позову стражей.
- Зови, - судя по голосу Макклин ухмылялся. А я вдруг взбесилась. Да какого хрена? Какого хрена они полагают, что могут решать за меня? Нашли себе куклу на веревочках, захотел дернул, захотел в угол поставил.
- Макклин, - зарычала Бартон, - если Кристин не поможет, волчица потеряет щенка, возможно, умрет сама.
- Мне все равно, - так же рыком ответил мужчина. Эмили запрокинула голову и взвыла, долго, протяжно, все еще зло. Позвала стражей. Конард отступил немного вбок, пригнулся, его левая рука изменилась. Бартон оскалилась. Запахло неприятностями, погромом в гостиной и долгим разговором после. Макклин и стражи… Я ни на миг не сомневалась, в чью пользу по итогам будет счет.
А в двадцати ярдах от всего этого балагана сходит с ума Стивен, пытаясь удержать от обращения собственную жену. От обращения и убийства их ребенка.
Ой, да пошли вы…
Я обошла рычащую друг на друга парочку, бросилась к выходу, краем глаза заметив среди деревьев силуэты волков. Стражи реагируют быстро. На свою беду.
Мне проще было бы обернуться и добежать до дома так, особенно учитывая, что я босиком, но… Но волчице я после этой ночи доверять перестала. Кто знает, в чем еще сейчас она может меня подвести, поэтому бежать пришлось так. Ноги кололи камни и гравий, за спиной я слышала звуки нарастающего скандала, по-прежнему злой голос Эмили, голоса Стражей, кажется, Питера и Артура. Артур остался в стае, не уехал с Марком и альфой. Хорошо. У стражей теперь больше шансов.
