Лили ответила ему на приветствие. Миссис Рид тоже поздоровалась, подав ему тарелку с печеньем и жареной ветчиной. Эллис сел за стол, не слишком голодный после сытного ужина накануне. И все равно принялся есть. Он почти наполовину опустошил свою тарелку, когда отец Лили процедил ему над ободком своей кофейной кружки:
– Мы скоро пойдем в церковь. Вы посещаете воскресную службу?
Эллис проглотил кусочек хлеба, осознав: его опять проверяли. Но на этот раз он не стал проявлять изобретательность:
– Меня воспитывали в протестантстве, но, повзрослев, я перестал ходить в церковь.
В комнате повисла гробовая тишина – реакция на твердую позицию человека.
Ее нарушила Лили:
– Нам действительно надо скоро выезжать, мистер Рид… если мы собираемся сделать остановку по работе по пути в Филадельфию.
Встав из-за стола, Эллис поблагодарил ее родителей; его готовность к сборам была встречена одобрительно.
* * *
Большую часть пути они провели в молчании. Не то чтобы Эллис был против. Просто Лили, вставшая с сыном рано, дремала даже несмотря на жуткое дребезжание его драндулета. В солнечном свете, пробившемся сквозь тучи и согревшем ей лицо, она выглядела необыкновенно умиротворенной. Эллис впервые видел ее волосы распущенными. В женских брюках и повседневной рубашке под пальто, почти не накрашенная, она поражала своей естественной красотой.
Эллису стоило немалых усилий смотреть на дорогу.
Наконец они въехали в округ Ланкастер. На подъезде к железнодорожному депо встряска на небольшой колдобине пробудила Лили.
– Это тут, – сказал ей Эллис и припарковал машину.
Станция находилась в буквальном смысле в конце дороги. Окаймляли ее со всех сторон гравийные насыпи и поля. А чуть в отдалении, из-за небольшого холма, выглядывали витрины магазинов.
Стряхнув с себя остатки сна, Лили схватила сумочку. Глаза сверкнули решимостью:
– Пойдемте!
В зале ожидания горел спокойный, приглушенный свет. От ветерка, ворвавшегося внутрь с хлопком двери, закрывшейся за Эллисом и Лили, затрепетали рекламные листовки, приколотые к пробковому щиту. Из четырех длинных скамеек занята была только одна. Пожилой джентльмен в твидовом костюме с клетчатым галстуком-бабочкой держал на коленях свой чемодан. Веки на его худощавом лице были опущены.
Эллис направился к билетной кассе. Кассирша – женщина средних лет в очках – стояла, сгорбившись над книгой. Явно раздосадованная тем, что ее оторвали от чтения, она вскинула на Эллиса недовольный взгляд:
– Куда?
– Доброе утро, мэм. Я хотел бы поговорить с одним человеком, который тут работает. С мистером Гейнсом, так вроде бы его зовут.
– Гейл, – поправила его кассирша.
– А, да, Гейл, точно! – Эллис привык запечатлевать имена в памяти (жизненный навык, приобретенный в газете). Но подробности истории, поведанной ему почтальоном, затмила ее неожиданная развязка. – Вы не подскажете, где его найти?
Похоже, подозрительная кассирша усомнилась в намерениях Эллиса.
Сверкнув улыбкой, вмешалась Лили:
– У нас к мистеру Гейлу личное дело. Мы очень надеемся на его помощь. Обещаю вам, мы не отнимем у него много времени.
– Уолт не работает по воскресеньям, – резко ответила кассирша. И, шмыгнув носом, добавила: – Но обычно заезжает, чтобы отметиться.
– О, вы нас обнадежили, – произнес Эллис.
– Гарантировать я вам не могу.
Эллис понимал, но это было лучше, чем ничего. Попытка выяснить домашний адрес Гейла явно не принесла бы плодов.
– А когда он может заехать?
Кассирша испустила вздох, граничивший с раздражением:
– Откуда мне знать? Я ему в сторожихи не нанималась. Когда захочет, тогда и заедет.
– Спасибо вам большое за помощь! – снова вмешалась Лили. – Мы подождем его и больше не будем вас беспокоить.
Поддакивать ей Эллису не пришлось; кассирша уже уткнулась в свою книжку.
Эллис и Лили отошли к ближайшей скамейке. Эллис присел, а Лили предпочла остаться на ногах. Сжав покрепче сумочку, она отвела взгляд в сторону. И ее отрывистые, немногословные ответы на все попытки Эллиса завязать разговор показали ему: разлад между ними сохранился. И поехала Лили сюда лишь по одной причине.
В отдалении зазвонили церковные колокола. Эллис положил шляпу себе на колени. Он бездумно барабанил пальцами по ее полям, когда Лили вдруг застыла на месте. Затем, пробормотав себе что-то под нос, она устремилась к билетной кассе. А через пару секунд вернулась – уже энергичной поступью – к нему:
– Я подумала, что кто-нибудь еще должен быть в курсе этой истории. Мы можем встретиться здесь позже?
Смысл разделиться, безусловно, был. Так и в самом деле можно было выяснить больше.
– Я буду здесь, – пообещал Эллис, и, не вдаваясь в подробности, Лили выскочила за порог.
В течение последующего часа Эллис извелся от нетерпения. Он уже с трудом выносил храп пожилого джентльмена, так и сидевшего вертикально на соседней скамье. Мимо станции пронесся без остановки поезд. А потом в зал ожидания вошел за билетом какой-то подросток. Он сел на следующий поезд вместе с парочкой, отправившейся в свадебное путешествие. Жених ликующе сообщил об этом кассирше, изрыгнувшей ему в спину поток соболезнований.
При каждом распахивании входной двери Эллис выпрямлялся – только для того, чтобы потом снова ссутулиться на скамейке. Наконец в зал вошел долговязый, поджарый мужчина в незастегнутой куртке и кепке. И неторопливо, неуклюжей каланчой направился к кассе. Губы кассирши в приветствии растянулись во что-то, отдаленно напоминавшее улыбку. Но вскоре снова поджались, когда она за разговором метнула взгляд на Эллиса.
– Мистер Гейл? – вскочил парень на ноги.
Мужчина приблизился к нему с пытливым взглядом. Его нижнюю губу оттягивал комочек жевательного табака.
– Зовите меня просто Уолт.
– Эллис.
Они обменялись рукопожатием.
– Чем могу вам услужить, сэр?
К счастью, Уолта не пришлось уговаривать выйти из зала и поговорить с глазу на глаз.
Глава 18
Дверь в довольно скромный по размерам дом, примерно в миле от депо, была открыта. Подошедшую к ней Лили встретил какой-то белый дымок.
«Это не дымок», – сообразила она. Меловая пыль. У школьной доски, перед почти идеальными рядами деревянных парт, мальчик с веснушчатым лицом, в рубашке цвета слоновой кости и шерстяных штанишках, тряхнул сразу двумя тряпками для стирания. В воздух понеслось еще одно волнистое облачко, а мальчик сморщил нос и громко чихнул два раза подряд.
– Будь здоров! – пожелала ему женщина, сидевшая за учительским столом в углу. Кроме нее в помещении больше никого не было. У женщины были короткие черные волосы и полное, как и фигура, лицо с высокими скулами. А оттенок кожи – как у испанки – придавал ему толику экзотичности. – Давай заканчивай с уборкой, Оливер. Я не хочу провести здесь остаток дня.
