Эллис съехал на обочину и быстро заглушил мотор.
Вскоре из такси вылез Альфред. Коснувшись шляпы в знак прощания с водителем, он поднялся по короткому пролету ступенек и вошел в дом, стены которого были окрашены в зеленый, мятного оттенка, цвет, а наличники и крыльцо сияли ослепительной белизной. Над крутой двускатной крышей возвышались две дымовые трубы, а утонченный фронтон придавал постройке еще больше очарования. Внешне дом выглядел весьма подходящим для детей.
Если только они в нем жили…
А в этом Эллис еще не удостоверился. Но один взгляд в окно мог его сразу же успокоить. И разговаривать с Альфредом тогда не придется, тайне будет положен конец.
Этой мысли оказалось достаточно, чтобы придать Эллису ускорения.
Как только женщина, выгуливавшая собаку, исчезла за углом и улица опустела, он мягкой поступью поднялся по ступенькам. И украдкой заглянул за тюлевые занавески.
В гостиной на большом персидском ковре, рядом с напольной моделью радиоприемника сидела девочка. Одета она была в матросское платьице, на ногах – черные туфельки «Мэри Джейн», в аккуратно подстриженных волосах – красный бантик. Никакого спутанного конского хвоста, никакого неряшливого комбинезона.
Но это была Руби. Чистенькая, опрятная и сияющая, как новый пенни.
На антикварном двухместном диванчике сидела стройная женщина в модном повседневном платье приталенного силуэта. На своих коленях она держала открытую книгу. Губы женщины изгибались в удовлетворении, которое ей явно доставляло не радио, а наблюдение за девочкой. На заднем плане виднелся белый камин. Завершающим элементом декора гостиной служили эффектные лампы Тиффани
[1]. Вся сцена просто просилась на обложку субботнего выпуска «Ивнинг Пост».
Из-за окна донесся тихий смех. Это хихикал мальчик.
Келвин!
Облегчение волной накрыло Эллиса. Настроение стало приподниматься. И тут за его спиной послышался легкий скрип.
Эллис обернулся. На пороге стоял Альфред Миллстоун; в руке – маленький конверт, на лице – явный испуг.
– Добрый вечер, мистер Миллстоун. – Даже вздрогнув от неожиданности, Эллис успел подумать: а почему бы ему не сказать правду? Ведь перед ним стоял человек, в действительности освободивший Джеральдину от тяжкого бремени. Банкиру следовало узнать, что она умерла, и увериться, что он сделал доброе дело (если он, конечно, в этом сомневался).
– Сэр, я – Эллис Рид из «Геральд Трибьюн», – протянул он ему руку в приветствии.
– Репортер? – Лицо Миллстоуна заметно посуровело; он не пошевелился, чтобы пожать Эллису руку. – Что вам нужно? – Банкир мгновенно бы сдружился с его отцом на почве «великой любви» к журналистам.
А чего, собственно, ожидал Эллис? После всего, что случилось с банковскими вкладами после обвала рынка и люди потеряли свои сбережения, репортеры выставляли банки и их руководство отнюдь не в лучшем свете. И не один Альфред держал на них обиду.
– Отвечайте, или я вызову полицию. – Высокий лоб Миллстоуна слегка побагровел, побудив активизироваться интуиции Эллиса.
Репортерская чуйка попыталась его убедить удовольствоваться тем, что он узнал, и ни во что больше не вмешиваться. Разве он уже однажды не вторгся в чужую жизнь? Ему надо просто извиниться и уйти!
– Сэр… я работаю над одной статьей. Для газеты. Биографический очерк…
Глаза Альфреда за стеклами очков сузились:
– О ком?
– О… о вас, мистер Миллстоун.
«Йо-хо-хо!» выкрикнул радиоприемник, и в следующий миг тишину на крыльце взорвали ружейные выстрелы и цокот лошадиных копыт.
«Нужно быстрей ему все объяснить! Не ровен час он и вправду вызовет полицию и для меня все закончится так же».
– Вы, безусловно, в курсе, что после «черного вторника» доверие к банковскому сообществу немного… поколебалось. И рассказ о таком достойном человеке, как вы, мог бы помочь исправить ситуацию, восстановить отношения с вашими клиентами.
Альфред явно не собирался соглашаться. И очень хорошо. Все, что нужно было Эллису – это ретироваться без всяких проблем.
– Если вы против, мы не будем настаивать.
– Когда?
«Вот черт!» – моргнул Эллис.
– Надеюсь, вы сможете уделить мне время в ближайшее время? – Эллис подобрался, силясь выразить глазами благодарность: – Например, завтра?
Лицо Миллстоуна немного смягчилось.
– Хорошо. В два часа, – сказал он и, подняв для пущей убедительности указательный палец, подчеркнул: – В банке.
– Да, конечно. Благодарю вас.
Альфред шмыгнул носом и пожелал ему спокойной ночи. А затем, словно вдруг вспомнив, зачем же он вышел на улицу, бросил конверт в корзину с пустыми бутылками из-под молока и захлопнул за собой дверь.
Эллис тихо выдохнул. «Хорошо сработал, идиот!» – пробормотал он себе.
И, разворачиваясь, покосился на окно. Но гостиной с детишками уже не увидел. Кто-то наглухо задернул шторы.
* * *
Порог своей квартиры Эллис переступил под надрывно трезвонивший телефон. Он поспешил запереть дверь (чего ему не приходилось делать в доме своего детства, вдалеке от больших городов) и схватил трубку с аппарата на тумбочке.
Не успел он вымолвить «Алло?», как в ней послышался женский голос:
– Эллис? Слава богу, вы дома!
«Что за срочность?» – удивился Эллис и переспросил:
– Лили? Что такое?
– Я вам звонила-звонила, сначала на работу, потом домой, но вы не отвечали.
– Что случилось? У вас все в порядке?
– Она приехала, чтобы повидаться с вами… в «Экземайнер». Я едва ее догнала. Вам многое нужно узнать, но она хочет рассказать это вам сама.
– Лили, подождите. Кто она?
Теперь Лили удивилась его вопросу. Вздохнув в трубку, она произнесла:
– Джеральдина Диллард.
Глава 24
Одного беглого взгляда оказалось бы недостаточно, чтобы ее узнать. Ведь та единственная фотография, которую Лили видела в газете, была зернистой и нечеткой. А половина лица и вовсе прикрыта рукой.
Уже потом Лили озадачилась: что же навеяло ей озарение? Предчувствие? Внутренняя чуйка, интуиция? Нет, скорее всего – простое принятие желаемого за действительное. Ведь она всю неделю, сама того не сознавая, искала лицо Джеральдины в толпе проходивших людей. Лили слишком увлеклась ее делом, чтобы принять результаты их поисков и смириться с напрашивавшимися выводами.
А эти выводы оказались неверными! По крайней мере, те, что полагались на сообщение директора санатория. И убедительным тому доказательством стало появление Джеральдины в «Экземайнере», спровоцированное поисками Лили от имени Эллиса. Но Эллис уехал в Нью-Йорк. И Лили, страстно желая помочь этой женщине, предложила ей поговорить конфиденциально.
