Эллис сорвался с места.
– А, ну, стоять!
Эллис помчался к машине. На полпути он сообразил: старый движок может оказать ему медвежью услугу. Лучше оторваться от копа, петляя по кварталам.
– Я сказал – стоять!
Взгляд назад подтвердил опасение Эллиса: полицейский бежал за ним по пятам. А затем взревел гудок, и автомобиль резко отвернул в сторону. Эллис споткнулся и упал, чудом избежав столкновения. А когда он поднимался на ноги, кто-то цепко схватил его за воротник и развернул. Локоть Эллиса задел что-то твердое.
Лицо копа.
«Господи!»
В мгновение ока Эллис оказался на земле. Руки заломаны за спину. Щека расцарапана об асфальт.
– Лежи смирно! – скомандовал коп, вонзив свою костлявую коленку ему в спину. – Ты арестован, тупой ублюдок!
Глава 30
Лили очень не хотелось его покидать. Своего сына то есть. Но, поменяв свой взгляд на вещи, она обрела глубокое чувство успокоенности, уверенности, что с Сэмюэлом будет все хорошо. И что она как мать сможет защитить своего ребенка без извечной боязни худшего.
Джеральдина Диллард заслужила не меньшего. Если бы только Лили удалось найти способ…
– Мисс Палмер! – Рев босса вернул ее в новостной отдел.
Лили поднялась со своего стула и перехватила взгляд Клейтона. Он подмигнул ей из-за пишущей машинки, напомнив о предстоящем свидании, и снова уткнулся в свою новую статью.
Клейтон пригласил Лили на ланч еще утром – убедившись, что она вышла на работу после отсутствия накануне. Лили только упомянула ему о лихорадке Сэмюэла («Ни к чему вдаваться в подробности», – оправдалась она перед собой).
А на самом деле после поцелуя с Эллисом – этого безрассудства, ослепления, кульминации волнительного дня! – она просто запуталась в своих чувствах. А из-за того, что Клейтон так рьяно проявлял свою симпатию, все еще больше запутывалось, сплеталось в такие узлы, развязать которые казалось невозможно.
Тримбл рыкнул еще раз, и Лили едва удержалась, чтобы не заткнуть себе уши. Но все же вошла в кабинет.
Босс смерил ее взглядом сквозь стекла очков. Его нижняя челюсть ходила ходуном, и бородка смещалась из стороны в сторону с ней в унисон.
– Закройте дверь. Сядьте.
– Хорошо, сэр, – вежливо подчинилась Лили, несмотря на внезапное дурное предчувствие.
– Мисс Палмер, я полагаю, вы в курсе, как я ценю честность.
Обескураживающее, даже пугающее начало. Худшего и ожидать было нельзя.
– Да, конечно.
– Хорошо. Потому что у меня к вам вопрос: зачем вам потребовался вчера отгул? Ваше объяснение прозвучало слишком расплывчато, – сделал паузу босс. – И теперь мне кажется, я знаю, почему.
После нервотрепки и недосыпания Лили была готова к любому повороту событий. Особенно неизбежному. А после двух лет работы на Тримбла конфликта, видимо, было не миновать.
И все же ее тело напряглось от неодобрения в его тоне.
– Мне позвонила одна женщина. Она желала убедиться, что Лилиан Палмер работает в «Экземайнере». Очевидно, вы с ней познакомились, когда пытались взять у нее некое «интервью», – на последнем слове босс пренебрежительно хмыкнул.
Лили моргнула. Ей потребовалось время, чтобы переключить свои мысли с Сэмюэла на… Сильвию и намек босса на то, что она соврала ради своего тщеславия.
– Сэр, уверяю вас, я даже словом не обмолвилась, что…
Тримбл поднял вверх свой короткий указательный палец, не давая Лили высказаться в свою защиту. Он ведь еще не задал свой главный вопрос. Вероятно, такой: «Сколько времени вам потребуется, чтобы собрать свои вещи?»
– Я заметил, что в последние дни вы были несколько рассеянны. Сами не своя. И я прекрасно сознаю, что ваши амбиции не ограничиваются ролью секретарши. Поэтому я хочу вас спросить, мисс Палмер. – Вот он, час икс! – Вы что, подыскиваете себе работу журналистки где-то еще?
«Работу журналистки? Где-то еще?» Сбитой с толку Лили пришлось мысленно отмотать назад весь разговор с боссом, чтобы понять ход его логических умозаключений.
– Нет… сэр… Не ищу…
– Это точно?
Лили ответила уже более пылко:
– Абсолютно точно. Я помогала своей подруге. И это просто недоразумение. Ничего более.
Лили выдержала пристальный взгляд босса, и скептическое выражение сошло с его лица. Он откинулся на спинку кресла, и Лили тоже испытала облегчение. Только по другой причине.
– Что ж, ладно, – промолвил Тримбл с некоторым разочарованием. В новостном бизнесе никто не любил ошибаться. – Тогда ступайте, работайте, – махнул он рукой на дверь и вернулся к своим статьям: вопрос решен, проблема исчерпана.
Да нет, не исчерпана.
Лили обнаружила, что не может сдвинуться с места. Да, конечно, она была очень уставшей, физически. Но еще больше она устала от утаивания своего прошлого. И постоянных опасений, что правда вскроется. А главное, она больше не чувствовала стыда за то, чем все женщины гордились. За самое важное достижение в своей жизни.
Величайший дар, которого ее удостоил Господь.
Тримбл вскинул глаза:
– Что-то еще?
– Да.
То, что босс явно ценил ее секретарские навыки, хоть и успокаивало, но не позволяло ей рассчитывать на полную безнаказанность. И все же Лили отважилась сделать давно назревшее признание.
– Сэр, я не вышла вчера на работу из-за болезни Сэмюэла, – сказала она. – Сэмюэл – мой маленький сын.
Тримбл не переменился в лице. Только глаза выдали его удивление.
– Мне надо было рассказать о нем в самом начале, – признала Лили. – Но мне нужна была эта работа. И жилье. А миссис Уэстин наверняка бы отказала в комнате матери с ребенком. Поэтому сын живет сейчас у моих родителей, в Мэривилле, а я навещаю их каждый уикенд. Я стараюсь, как могу, подкопить денег, чтобы мы с Сэмюэлом, когда он достигнет школьного возраста, смогли бы жить в городе, вместе.
Лили могла бы продолжить, но сдержалась. То, что она не назвала себя вдовой, и так все объясняло. А быть разведенкой считалось не менее скандальным, чем матерью-одиночкой, никогда не бывшей замужем. Но почему-то, даже невзирая на неловкую напряженность в кабинете и возможные последствия ее признания, Лили вдруг осознала, что стоит прямо и совершенно не боится услышать приговор босса.
– А он будет бегать по отделу, пока вы работаете?
Вопрос был настолько неожиданным, что Лили пришлось подумать:
– Нет, сэр.
– А по пансиону?
– Нет.
– Тогда я не вижу проблем.
Абсолютная простота реплик, которыми они обменялись, привела Лили в полное замешательство. Она почувствовала себя даже немного глуповато. Румянец залил ей щеки, голова пошла кругом, и она едва сумела кивнуть.
