В этот миг Эллис вспомнил слова Альфреда. О родственниках в Нью-Йорке, давно ожидавших их переезда с востока.
– Вы – брат Сильвии, – осознал он.
Макс приподнял густую черную бровь:
– Я не терплю людей, злоупотребляющих моим временем. Так что не строй из себя дурака, парень.
Это было справедливое предположение. Любой нормальный репортер уже давно бы об этом узнал. Эллис просто был слишком занят Диллардами, Сэмюэлом и «суточным отпуском» в камере.
– И не перебивай меня! – рыкнул Макс.
– Я постараюсь больше этого не делать.
Макс уставил на него свой пронзительный взгляд. Явно оценивая уровень сарказма. Эллис не решился вздрогнуть.
– Как я говорил, – безапелляционно подытожил Макс, – если вы успели накопать что-нибудь интересное, нам стоило бы это обсудить. Не для печати, естественно.
Мало что в жизни Макса подлежало огласке. Эллис в том не сомневался.
Он осторожно кивнул. Любой намек на нечестную игру мог оказаться губительным. И не только для него и его родителей. Но и для Лили. В напоминание об этом ему довольно было только взглянуть на водилу, которого явно чесались руки реализовать одну из своих мрачных забав, вменявшихся ему в обязанности.
– Мистер Тревино, мои намерения в отношении вашей семьи исключительно личного свойства.
Макс поскреб свою кирпичную челюсть – тревожное движение.
Но продолжил слушать.
Памятуя о лимитированном времени собеседника и его системе ценностей, Эллис поспешил собраться с мыслями.
– Я только сделаю небольшое отступление, – предупредил он. И начал с рассказа о незапланированной продаже детей, разделившей семью (не упоминая ни дат, ни имен, ни других деталей, способных увести от сути дела). А потом перешел прямо к своим тревогам за детей.
– И за вашу сестру тоже, – быстро добавил Эллис.
Пальцы Макса замерли. Но понять, хмурился ли он или размышлял, было трудно. И его следующий вопрос не пролил на это свет:
– Что именно, по вашему разумению, вы о ней знаете?
Эллис знал наверняка одно: он ступил на зыбкую почву. Один неверный шаг – и он окажется на дне могилы.
В то же время инстинкт (а, может, глупая надежда?) говорил ему, что Макса также беспокоила сестра. И именно тревога за нее, а не какая-то «статейка», явилась истинной причиной их встречи.
– Сэр, я, конечно, не эксперт в этом вопросе, но я могу вам сказать, что я понял.
Единичный кивок велел ему продолжать.
И Эллис, даже сознавая все риски оказаться совершенно неправым, отважился на откровенность.
Пока Макс попыхивал своей сигарой, Эллис описал те тревожные симптомы, что он видел и слышал – признаки ухода от действительности. А в конце не удержался и подчеркнул, что присутствие Руби с течением времени только ухудшало ситуацию.
Макс сидел молча и недвижно. Судя по всему – в размышлении. Эллису стоило больших усилий, чтобы удержаться и не выболтать добровольно еще больше информации и аргументов. Несмотря на отчаянное желание спасти не только себя.
Наконец Макс отреагировал:
– Человек должен делать, как лучше, для своей семьи, всегда.
Двусмысленность высказывания поставила Эллиса на место. В груди снова зашевелился страх: к чему он клонит?
– Значит, сделаем так. – Опустив сигару, Макс вонзил свой взгляд в глаза Эллиса. – Дадим Сильвии день, чтобы собрать вещи девочки и попрощаться с ней. А утром ты приедешь ко мне в ее дом. Ровно в восемь. Заберешь девочку и отвезешь ее сразу же к матери. Уяснил?
Эллис попытался ответить. Его ошарашил не только план, но и быстрота его осуществления. Неужели все могло быть так легко?
Макс наклонился к нему:
– Надеюсь, у тебя не возникнет с этим проблем?
– Нет… конечно, нет, мистер Тревино. Это просто замечательно.
Снова откинувшись назад, Макс затянулся сигарой.
– Вот и хорошо, – произнес он и скосил взгляд на водилу: – Сэл, мы закончили. Подбрось нашего друга обратно, лады?
Удивительно, но на какое-то время Эллис позабыл, что у них есть компания.
В молчаливом согласии водила направился к выходу. Эллис поспешил за ним. На этот раз он следовал за водилой (всем сердцем желая оказаться перед ним).
Но, сделав несколько шагов, Эллис сообразил, что не сказал ни слова благодарности Максу. Хотя его к этому побудило нечто большее обыкновенной вежливости. Обернувшись, он увидел Макса, погруженным в раздумья. И понял, что прерывать их не стоит: слишком сильно напряжение исказило лицо гангстера. Шутка ли – озвучить сестрице такие новости!
Главное, чтобы он сам не передумал!
Глава 36
У Лили были все основания злиться. Эллис опоздал больше чем на час. И все же, когда он вошел в тускло освещенный паб – одно из немногих еще работавших заведений в городке – по ней разлилась волна облегчения.
Похоже, Эллис испытал то же самое. Увидев Лили, он устремился прямиком к ее столику в самом углу.
– Я все объясню, – заверил он ее. – Я так рад, что нашел вас. Я боялся, что вы уже уехали домой.
Он все же рискнул и поехал, надеясь на лучшее.
– Есть причина, по которой я осталась. – Лили поколебалась, делиться ли с ним новостью. Но выжидательный взгляд Эллиса подстегнул ее: – Келвина уже усыновили. Хотя я убеждена, что мы еще можем его разыскать. – Лили подчеркнула последние слова и только потом спохватилась: вокруг хватало местных и стоило быть осмотрительней.
Эллис сел напротив Лили, явно заинтересованный. И она в подробностях пересказала ему свой план.
– Ради безопасности нам следует выждать еще час. А тогда все в приюте выключат на ночь. Входная дверь запирается на засов. Остальные двери, наверное, тоже. Но в старом здании так много окон, что мы непременно найдем способ туда проникнуть и заглянуть в те папки.
Она замолчала, но реакции от Эллиса не последовало. Лили поежилась. Должно быть, он подумал, что она совсем спятила. Ведь их легко могли схватить! А директор приюта не походил на человека, от которого можно было ожидать снисхождения. Но они не могли сдаться! Она не могла.
– Эллис, если вы не желаете в этом участвовать, я…
– Я в деле, – в этих трех простых словах не прозвучало ни намека на нерешительность, и такая безусловная поддержка заметно приподняла Лили настроение.
И все-таки… из-за того, как Эллис на нее смотрел, Лили почти позабыла о своей цели.
К счастью, вмешался шум. Ей понадобилась секунда, чтобы сообразить: это заурчал живот Эллиса. Как тогда, в парке Франклин-Сквер, – услужливо подсказала ей память.
