– Миссис Гентри? – заговорил Эллис.
– Да?
– Мэм… я понимаю, что час поздний…
– Кого еще там черт принес? – вмешался вдруг грубый голос, и Лили вздрогнула.
Вместо ответа миссис Гентри посторонилась, давая дорогу мужу (должно быть, мужу, а кому еще!). Он явился босым, в длинной клетчатой ночной рубашке, прикрывавшей его здоровенное брюхо. Волосы на затылке торчали торчком, как будто он только что оторвал голову от подушки.
Лили рефлексивно опустила глаза.
– Чего надо? – рявкнул на Эллиса пузатый боров.
– Извините, что разбудили вас, сэр… Мы по одному делу…
– Было бы оно важным, это ваше дело. Приходите утром, мне нужно поле обрабатывать, – ответил боров, пока миссис Гентри поставила лампу на придверную тумбочку. Потом она отступила на задний план, поглядывая робко и в то же время с любопытством. А ее благоверный продолжил: – Если вы клянчите какие-то пожертвования, то вы выбрали неподходящий час, чтобы ко мне приставать.
– Вовсе нет, мистер Гентри. Мы приехали к вам совершенно по другому поводу.
Боров перевел свой взгляд на Лили, и она нарочито дружелюбно улыбнулась, а Эллис продолжил:
– Мы здесь насчет ребенка, которого вы с женой недавно усыновили. Мальчика по имени Келвин. Из детского дома округа Уоррен.
Взгляд мистера Гентри заволокла подозрительность.
– А-а, и что насчет этого?
Хоть «это», скорее всего, относилось к теме разговора, но Лили почему-то показалось, что боров подразумевал Келвина.
Ладно. По крайней мере, этот человек ненароком подтвердил, что мальчик у них. Мысли Лили заметались по дому. Где он находился? Наверху, в кровати? Прибежит ли он, если она выкрикнет его имя?
Лили еле сдержала себя, пока Эллис излагал суть дела: мальчика забрали по ошибке; любящая мать осталась совсем одна. В конце Эллис выразил надежду, что пара согласится встретиться и пообщаться с Джеральдиной.
Мистер Гентри скрестил руки на своей ночной рубашке; задравшийся рукав на одной из них открыл татуировку в виде торпеды. Наверняка оставшуюся со времен Первой мировой и очень подходившую его жесткой, путаной бороде.
– Это ваша проблема, – заявил он. – Теперь он мой.
Не слишком многообещающая реакция.
– Я отстегнул за этого мальчишку приличные бабки. Купил по-честному.
Лили, должно быть, ослышалась.
– Вы его купили???
– Именно так. Заплатил за его фотокарточки, документы и всякие прочие бумаги. И мне не в масть встречаться с какой-то мамашей и выслушивать ее историю. Мальчишка будет работать на ферме. Я его для этого и взял.
Лили даже не постаралась скрыть свое отвращение. Теперь ей стало понятно, почему его сыновья поспешили выпорхнуть из отчего «гнездышка». Лили взглянула на миссис Гентри. В глазах женщины мелькнул стыд, но она поспешно отвернулась.
– Я заплачу вам, – сказал Эллис раньше, чем успела возразить Лили.
Мистер Гентри прищурил глаз:
– Что вы сказали?
– Я возмещу вам все издержки, все деньги, что вы потратили.
Лили с Эллисом хотели только подготовить почву, склонить Гентри к встрече с Джеральдиной. Но это было до того, как они узнали о «рабстве» мальчика.
Мистер Гентри вперил в Эллиса изучающий взгляд сквозь сетку. В нем все еще блуждала подозрительность. Но сейчас она уже боролась с соблазном.
– Вам это встанет в двадцать долларов.
– Договорились.
Эллис ответил слишком быстро, чтобы обдумать сумму. Фермер, похоже, тоже понял, что просчитался. И противно скривил нижнюю губу:
– Естественно, сюда не входит еда, одежда и другие траты, на которые мы нарвались. Дети дорого обходятся, вам это известно.
Помолчав, Эллис спросил прямо:
– Сколько?
– Ну, думаю… сумма в сорок долларов будет справедливей.
По тому, как напряглась челюсть Эллиса, а руки сжались в кулаки, Лили поняла: его вежливость иссякала. Ведь они сейчас торговались за человека, ребенка!
«Если дойдет до драки, – сообразила Лили, – даже такой вариант не пройдет!»
– Сорок, вы сказали? – переспросила она мистера Гентри и нахмурила лицо, будто обдумывала. – Это конечно… многовато. Но я думаю, мы потянем
– Ну, вот и хорошо, – самодовольно кивнул мистер Гентри. А потом раздвинул створки сетки и просунул в щель пальцы: – Покажите бабки.
Лили покосилась на Эллиса. Он сказал ей раньше: его банковский счет был заблокирован. И после того, как он заправился бензином для поездки, у него осталось около трех долларов. А самой Лили даже не надо было лезть в кошелек. Она знала, что в нем лежит не больше пяти долларов.
– У нас нет с собой такой суммы, – честно призналась Лили. – Но я готова привезти вам эти деньги прямо сейчас.
«Вытащу эту сумму из своих сбережений дома», – решила она.
– Я так и думал! – раздраженно пресек мистер Гентри дальнейшие переговоры, а может, он решил, что все это было проверкой. – Убирайтесь из моего дома! И чтобы я больше вас тут не видел! Ни того, ни другого! Или я натравлю на вас шерифа! – пригрозил он и отпустил створки сетки. Но прежде чем они сомкнулись, их схватил уже Эллис:
– Подождите…
Боров зыркнул на него испепеляющим взглядом. И процедил сквозь плотно стиснутые зубы:
– Убери свои лапы, или для тебя все плохо закончится!
Эллис ослабил хватку. Сетка вернулась на место, хлипкий барьер восстановился. Но голос Эллиса обрел резкость:
– У вас находится маленький мальчик, судьба которого нам небезразлична…
– Ада! – крикнул, не оборачиваясь, мистер Гентри. – Принеси мне обрез!
Лили схватила Эллиса за руку и оттащила в сторону:
– Не надо обреза, сэр! Мы уходим. Сию же минуту. Ведь так?
Эллис заколебался, но только на миг.
– Да, конечно, – сказал он. – Уходим.
И они ушли.
Но фермер не спускал с них глаз до тех пор, пока они не сели в машину и Эллис не завел мотор. А, когда дверь закрылась, они сдержали слово и отъехали.
Только не настолько далеко, как хотелось бы, наверное, мистеру Гентри.
Глава 39
– Неужели это может быть правдой? – Вопрос Лили прорвался сквозь раздумья Эллиса и барабанную дробь дождя. Они припарковались у самого начала подъездной дороги к дому Гентри. И Лили просматривала бумаги Келвина, прикрывая фонарик, чтобы салон машины оставался темным. – Перед тем, как сюда поехать, я навела справки. И узнала, что процесс усыновления занимает не меньше года. Значит, официально еще ничего не оформлено. И Джеральдине будет легче отстоять свои права? Так?
