– Расскажите мне побольше о роде Эстергази, – попросила Алета.
– Дворец был построен в восемнадцатом веке, – начал мистер Хейвуд. – Его выстроил Миклош Эстергази, и современники прозвали дворец Великолепным.
– Я так хочу увидеть его! – пробормотала Алета.
– Под влиянием Миклоша дворец стал известен на всю Европу, как «венгерский Версаль».
– Как ему это удалось?
– Сам по себе дворец был очень красив, но кроме того, в нем устраивались великолепные празднества, на которых бывала императрица Мария-Терезия. Впрочем, Эстергази даже этого было мало.
– Чего же еще он пожелал? – спросила Алета.
– Вначале он выстроил собственную оперу и пригласил Франца-Иосифа Гайдна в дирижеры своего оркестра.
– Как интересно!
– Потом он добавил к опере кукольный театр и все мыслимые развлечения, которые собрали в Фертоде знаменитостей со всего мира.
– Я жду не дождусь, чтобы увидеть все это! – воскликнула Алета.
– Сомневаюсь, чтобы сейчас все это выглядело так же великолепно, как тогда, – заметил мистер Хейвуд. – К тому же не забывайте, что мы занимаемся исключительно лошадьми.
– Не забуду!
Алета заметила, что мистер Хейвуд немного колеблется, видимо, желая что-то сказать ей.
Теряясь в догадках, она вопросительно посмотрела на управляющего.
– Вы поехали со мной, – начал мистер Хейвуд, – и назвались моей внучкой. Поэтому вы не должны удивляться, если с вами будут обращаться несколько иначе, чем вы привыкли.
– Я понимаю, – согласилась Алета.
– Мне всегда говорили, что венгры слишком чванливы и заносчивы, – продолжал управляющий. – Не чувствуйте себя оскорбленной, когда с вами будут обращаться так же, как со мной – как со слугой, которому платят деньги.
– Я понимаю вас, – заметила Алета, – но если у людей есть хоть капля сообразительности или, например, душевной чуткости, встретив вас, они поймут, что вы джентльмен, а я родилась леди.
Она говорила сердито, но мистер Хейвуд только рассмеялся.
– Люди обращаются с другими людьми в соответствии с их внешним видом. Впрочем, можете быть уверены, что лошадей вопросы классовой принадлежности ничуть не волнуют.
Они рассмеялись. Алета устроилась поудобнее и стала разглядывать проплывавшие за окном пейзажи.
Вокруг были горы, извилистые реки и цветущие луга.
Все вместе это выглядело, как яркий восточный ковер неописуемой красоты.
Путешественники пообедали в маленькой деревеньке, где все женщины ходили в национальных костюмах.
Пища была простой, но вкусной.
Алета понемногу начала забывать барона и думала только об очаровании природы – точь-в-точь такой, какую она ожидала увидеть в Венгрии.
Крестьяне казались очень счастливыми и пели за работой.
– Неудивительно, что императрице так нравится бывать здесь, – заметила она. – А венгры не могли не полюбить ее величество – они ведь так любят красоту!
– Точнее говоря, обожают, – поправил ее мистер Хейвуд. – Императрица приезжает сюда всякий раз, как имеет возможность бросить всю эту протокольную скучищу, при венском дворе.
– Когда она приедет в Линг, мы должны будем сделать так, чтобы ей было хорошо, – мягко произнесла Алета.
– Я уверен, что во дворце Эстергази мы найдем именно таких лошадей, какие нам нужны, – уверенно произнес мистер Хейвуд.
– А вы купили у барона лошадей? – спросила Алета.
– Да, двух, просто чтобы Ковакс не думал, что он плохо старался, – ответил мистер Хейвуд.
– Вы очень добры.
Вскоре после полудня карета доехала до Фертода.
Едва заметив огромные кованые ворота и роскошный замок, Алета поняла, что даже и мечтать, не смела о такой красоте.
Квадратная башня дворца была типичным образчиком венгерской архитектуры, а овальные окна с великолепной резьбой были неповторимы.
Статуи на крыше и колонны портика были эпохи Людовика XVI.
Как и раньше, мистер Хейвуд оставил Алету в карете и отправился в дом вручать свои рекомендательные письма.
Девушка была полностью захвачена красивым садом с тремя фонтанами и множеством статуй.
А какие вокруг яркие краски! Яркая зелень деревьев и кустарников, изобилие всевозможных цветов так же ярко, празднично.
От солнечного света Алете показалось, будто все танцует у нее перед глазами, словно она смотрит балет в каком-то волшебном театре.
Оглянувшись, Алета увидела, как из дверей вышел человек, и подумала, что это мистер Хейвуд.
Однако, к ее удивлению, она увидела того самого венгра, с которым разговаривала на террасе королевского дворца в Будапеште.
На незнакомце была щегольская шляпа, в руках хлыст – видимо, он собирался прокатиться верхом.
Он бросил мимолетный взгляд на запряженную четверкой карету и тут заметил Алету.
На мгновение он застыл от удивления, а потом направился к девушке.
– Это действительно вы? – спросил он. – Я не сплю?
Венгр говорил по-английски, и Алета ответила:
– Я ведь говорила вам, что ищу лошадей.
– Значит, вы приехали посмотреть на скакунов, принадлежащих мне – точнее, моему отцу.
– Я и не думала, что они принадлежат вам! Посмотрев на пустовавшее сиденье рядом с Алетой, венгр спросил:
– Вы, конечно, не одна?
– Нет, мой дедушка пошел во дворец объяснить, зачем мы приехали.
– Это самое удивительное и приятное из всех совпадений! – произнес венгр. – Быть может, вы представитесь?
На мгновение, забыв о своем новом имени, Алета произнесла:
– Я – Алета Аи…
Она быстро поправилась и произнесла «Линк», едва не выдав себя. Венгр поклонился.
– Я очень рад познакомиться с вами, мисс Аинк, – произнес он с огоньком в глазах. – Я – Миклош Эстергази, старший сын князя Джозела.
– Я знаю, что должна сделать реверанс, – заметила Алета, – но сидя это очень трудно сделать.
Князь Миклош рассмеялся и открыл дверцу кареты.
– Пойдемте, найдем вашего дедушку, – предложил он, – и выясним, чего он добился.
Алета подумала было, что ей следует ждать здесь, на случай, если их поселят в другом доме, как это случилось в замке барона.
Однако искушение побывать внутри замка было слишком велико.
