Для Алеты это было равносильно тому, чтобы ступить из ада в рай счастья.
У нее не было сил открыть глаза, и она все еще чувствовала, что скользит в забытьи.
Однако она ощущала его поцелуи.
Когда он задержался на ее губах, девушка почувствовала, как ее сердце застучало сильнее, и поняла, что к ней возвращается жизнь.
– Я люблю тебя! Я люблю тебя! – повторял князь Миклош. – Я думал, что потерял тебя!
Услышав боль в его голосе, Алета открыла глаза.
Его лицо было совсем рядом.
Увидев его выражение, девушка поняла, как он перепугался за нее.
«Я жива», – хотелось сказать ей, но не успела она шевельнуть губами, как князь снова осыпал их поцелуями.
Он медленно встал.
– Я отнесу тебя в дом, – сказал он и, словно не в силах удержаться, снова поцеловал ее.
На этот поцелуй откликнулось все существо Алеты. Девушке казалось, что в ее сердце ударила молния и теперь язычки пламени поднимаются по горлу и лижут ее губы.
Голос князя Миклоша стал глубже, когда он произнес:
– Ты моя! Моя, без остатка! Я знаю, что не смогу жить без тебя! Когда ты станешь моей женой, дорогая?
Алета в изумлении посмотрела на него.
– Ты… ты и вправду хочешь… жениться… на мне? – прошептала она.
Это были первые слова, которые она произнесла с тех пор, как Ньил перепрыгнул стену.
– Ты выйдешь за меня замуж, – ответил Миклош, – даже если мне придется сражаться с целым миром за право назвать тебя своей женой!
При этих словах, о которых она давно мечтала, Алету охватило такое счастье, что она снова закрыла глаза.
Князь поднял ее на руки и понес к дворцу.
Только через несколько шагов Алета спросила еле слышным голосом:
– Ты… неужели ты… любишь меня достаточно сильно… чтобы… жениться на мне?
– Меня не интересует никто и ничто, кроме тебя, – ответил Миклош.
Коснувшись губами ее лба, он добавил:
– Это будет нелегко, но я люблю и боготворю тебя. Мы станем молиться о том, чтобы ничто иное не имело для нас значения.
– Так и будет, – пробормотала Алета. Оказавшись у бокового входа во дворец, Миклош распахнул дверь и вошел.
Внезапно Алета заметила, что ее волосы совсем растрепались.
– Я… я не хочу… чтобы меня видели, – прошептала она.
Миклош улыбнулся.
Он опустил ее на землю, но продолжал крепко держать за талию.
Он открыл дверь комнаты недалеко от входа.
Это оказалась небольшая, но красивая гостиная на первом этаже дворца. На ее стенах висели картины кисти французских художников – Буше, Фрагонара и Греза. Мебель в гостиной также была французской.
– Это комната для любви, – сказал князь, закрывая дверь. – Я хочу рассказать тебе, моя дорогая, как я люблю тебя!
Он снова поднял ее на руки и сел на диван, баюкая девушку, словно ребенка.
Затем он снова начал целовать ее, чувственно, требовательно и настойчиво, до тех пор, пока оба они не взлетели в небо, оставив земной мир далеко позади.
Прошло довольно много времени, и Алете казалось, что они сказали друг другу тысячу вещей, хотя и не произнесли ни слова.
Слова были не нужны.
Нужна была только любовь.
– Как тебе удается заставить меня чувствовать подобное? – спросил Миклош.
– Что? – спросила Алета, просто для того, чтобы еще раз услышать ответ.
– Я никогда не ощущал ничего подобного. Но ведь до сих пор я не встречал никого, кого любил бы так, как тебя!
– Разве… разве может быть что-то великолепнее? – спросила Алета. – А прошлой ночью… я была так несчастна!
– Никогда больше не вспоминай об этом, – сказал Миклош. – Я был просто сумасшедшим, если думал, что мы сможем жить друг без друга!
В его глазах вновь вспыхнул огонь, и князь произнес:
– Ты моя, и я убью любого мужчину, который попытается прикоснуться к тебе!
– Я… я думаю, что барон хотел захватить меня, – сказала Алета.
– Но ведь, ты могла погибнуть!
В голосе Миклоша прозвучал неприкрытый ужас.
– Но я… жива… и я здесь.
– Да, моя драгоценная, и мы поженимся немедленно.
При этих словах князь отпустил девушку и встал.
– Я не намерен терять время, – сказал он. – Сейчас мы пойдем и скажем моему отцу, что ты будешь моей женой, и ничто и никто на свете не сможет помешать, нам пожениться сейчас же!
Алета в удивлении смотрела на него.
Князь снова осыпал ее поцелуями, и она уже не смогла произнести слов, которые чуть было, не сорвались у нее с языка.
Когда князь отпустил ее, девушка внезапно увидела свое отражение в зеркале с золотой рамой.
Собственный вид привел ее в ужас.
– Позволь мне сначала переодеться, – быстро сказала она, – а потом я кое-что расскажу тебе.
Миклош посмотрел на часы.
– Скоро моя семья закончит завтракать, – сказал он, – и отец останется один, чтобы разобрать корреспонденцию.
Он бросил на девушку влюбленный взгляд и продолжал:
– Но поторопись, не то, нам придется сначала объясняться с моими братьями и сестрой, а мы еще не готовы рассказать им о своих планах.
Алета совсем не хотела, чтобы кто-нибудь увидел ее в таком виде, и потому позволила Миклошу показать дорогу к боковой лестнице.
У двери спальни они расстались.
– Я вернусь за тобой, моя прелесть, через десять минут, – сказал князь, – так что поторопись! Мне страшно покидать тебя даже на минуту.
– Я… я буду… здесь, – с улыбкой пообещала Алета.
Она поняла, что князю хочется еще раз поцеловать ее, и девушка быстро скользнула в спальню.
Она позвонила горничной и к ее приходу успела вымыться и снять юбку с блузкой.
Алета надела одно из своих лучших платьев и только-только закончила причесываться, когда раздался стук в дверь.
Она поняла, что вернулся Миклош, и подбежала к двери, с трудом удержавшись, чтобы не броситься в его объятия.
– Я готова! – задыхаясь, произнесла она.
– Ты выглядишь просто прекрасно! – сказал Миклош. – Я уверен, что мы поженимся сегодня же вечером или, самое позднее, завтра утром!
Алета хотела сказать ему, что это невозможно, но потом увидела идущего по коридору лакея и молча, последовала за Миклошем вниз по лестнице.
