Показав Андрюхе, что там пусто, я приготовился выйти. Убедившись, что товарищ прикрывает, осторожно вышел, держа обе стороны на прицеле. Одновременно со мной из правого коридора вышел здоровяк с пулемётом в руках. Синхронно вышли и синхронно начали стрелять.
Я видел, что попал. Увидев, почувствовал, что пулемётная пуля прошла в опасной близости от левого уха, а затем получил страшенный удар в голову. Шарахнуло так, что сбило с ног.
Понимание произошедшего пришло секунды через три. За это время Андрюха успел втянуть меня за ящики.
— Мне что, кусок черепа отстрелили? — спросил я, пытаясь побороть гул в ушах и цветные круги в глазах.
— Нет, только камеру отстрелили и немного шлем треснул. — Андрюха в панике. Ждёт, когда нас атакуют. — Рикошет, однако…
— Минус четыре… — я с трудом встал. Круги проходят, а вот звон остался. Надо срочно сменить позицию. О том, что почти умер, думать не хочу. Везунчик!
Жестом попросив прикрытия, я переместился на десять метров обратно и стал ждать Андрюху. В три захода мы вернулись в то место, с которого начали.
— Отпустило? — спросил Андрюха. Стоит спиной к стене и пытается контролировать сразу пять коридоров, из которых может в любую секунду появиться враг.
Я отцепил крепление шлема и осторожно положил его на пол. Разбитый он пользы не несёт и только мешает.
— Отпустило? — шёпотом, но требовательно повторил вопрос Андрюха.
— Да, — почти неслышно ответил я. — Отпустило. Только слышу плоховато. Ушами тебе на время побыть придётся…
Простояв с полминуты, мы решили снова попытать счастья и пойти в наступление. На этот раз с левой стороны. Предсказуемо пошли…
Фрагмент 17
Медленно идём, глядя по сторонам. Узкий коридор для продвижения выбрали. Не более метра. В случае атаки не будет манёвра. Прикрываю Андрюху и показываю жестом поторопится. Десять секунд и выходим в более широкий коридор. Останавливаемся на развилке и ждём.
Андрюха показывает жестом идём дольше, но я мотаю головой. Когда закончится противный гул в ушах? Уже надоело быть глухим. Проклятый меткий пулемётчик. Я, к счастью, более меткий и быстрый оказался.
Показываю на лампы, висящие высоко под потолком, а затем показываю, что их можно расстрелять. Андрюха мотает головой. Пожимаю плечами: нет, так нет.
Андрюха показывает, что кто-то идёт и ложится на пол. Он прикрыт ящиками и держит примыкающий коридор на прицеле. Я медленно отступаю и контролирую тыл. Кого встретит Андрюха не увижу. Андрюху вижу. Надеюсь, что он справится. Уши почти отошли от недавнего потрясения. Гул быстро стихает.
Выстрел. Затем ещё один. Затем короткая очередь и тишина. Андрюха медленно встаёт и движется спиной ко мне. Отступаем в то место, откуда начинали. Осторожно отступаем. Мы у двери, через которую вошли в ангар. Я прежний. В ушах больше не звенит.
— Скольких убил? — тихо спрашиваю я. Разбили пространство пополам и держим его на прицеле, готовые стрелять в любой момент.
Андрюха показывает два пальца и отвечает:
— Ещё одного ранил в колено, но он отступил. Всего их было четверо. Итог такой: два трупа, один подранок, один свалил. Первый мой выстрел буквально уничтожил их морально. Не вояки они, Никита.
— Скорее всего не все профи, — сказал я. — Убитый мной пулемётчик на дилетанта похож не был. Я просто оказался на чуточку быстрее. Считаем, что шестеро отбыли. Осталось девятнадцать. Один из них подранок. Всё по-прежнему сложно.
Две долгих минуты ожидания, но враг не решается наступать. Скорее всего, получив немного по зубам и потеряв шестерых, он решил перейти в оборону. Затаился и ждёт. Мы делаем тоже самое. Наступать расхотелось.
— Так и будем ждать? — спросил Андрюха, когда прошли ещё несколько минут ожидания. — Или в наступление сходить рискнём?
— Слишком тихо, — ответил я. — Подранок должен стонать. Это как минимум. Простреленное колено не заноза. Почему он не стонет? И почему они не переговариваются?
— Я не знаю, Никита. Почему тебя это заботит?
Я сместился на пару метров в сторону от двери и теперь отлично вижу один из коридоров. Двенадцать метров длинной и полтора шириной. Упирается в узкий трёхметровым коридор, идущий перпендикулярно. Тот, в свою очередь, кончается двумя другими, более широкими коридорами. Если пойдешь по ним, то выйдешь к пирамиде. Этот ящиковый лабиринт, как ни крути, в конечном итоге всегда выходит к пирамиде в центре ангара.
— Ты что-то про освещение говорил, Никита. — Андрюха осторожно снял свой рюкзак.
Все вещи, добытые нами при разминке, лежат в рюкзаке. Это аптечка, два ножа, верёвка, две светошумовые гранаты, зажигалка, два тактических фонаря, бутылка воды и кусачки. Молоток, которым мы разбивали бетон, был потерян. Можно было его найти, но мы про него забыли и теперь его нет. Ножи, которые было запрещено брать, у нас есть, но от них мало толку. А вот от фонарей толк есть.
— Хотел расстрелять всё освещение, — сказал я. — Это разрешено правилами?
Андрюха пожал плечами и ответил:
— Не знаю. Главное правило арены — победа. Каким образом она достигнута не важно. Думаю, что Светлое будущее не сильно обидится, если мы попортим немного имущества. Техники точно обидятся, потому что им потом устанавливать новое освещение. Но разве нас волнует их обида?
Стрельба началась резко и минимум из трёх стволов. Мы сперва упали, а потом поняли, что стреляют с дальней стороны ангара. Стреляют по лампочкам. Враг нас опередил и расстреливает освещение над собой. С какой целью догадаться не трудно. Хотят прикрыться темнотой. Если мы пойдём в наступление, то будем вынуждены из света входить во тьму. Умно, но это им не поможет.
— Давай мне фонарь, — сказал я, поднявшись с пола. — И, думаю, можно расслабиться. Наступления со стороны врага точно не предвидится. Они думают, что самые умные. Устроим им глобальный сюрприз.
Стрельба прекратилась. Ровно половина освещения больше не работает. Половина ангара погрузилась во тьму.
Андрюха отдал мне один из фонарей. Поставить его не сложно и занимает минимум времени. Фонарь не имеет никаких маркировок. Они были, но их зачем-то стёрли. Выглядит дорого, весит мало, светит хорошо. При минимальном рассеивании пучок света отлично виден на ящике в десяти метрах даже при включенном освещении. Самая главная фишка фонарей — имеющийся режим стробоскопа.
— Да будет тьма! — громко сказал Андрюха и выстрелил.
Тридцать секунд и ангар погрузился во тьму. В тягучую, непроглядную тьму. Все источники света уничтожены, а бетонные стены ангара дать свет не способны физически.
— Темновато, — пробормотал я, не рискуя включить фонарь.
— Не то слово, — отозвался Андрюха. — Как в склепе…
Голос ведущего напугал:
