– Вы не видели Бваду? – спросил Порот, когда Фрайерс открыл сетчатую дверь; кошки проскользнули мимо него на кухню.
– Не видел ее целый день.
Вот так, он соврал. Теперь уже не повернуть обратно.
– Иногда она не приходит, когда я зову ее на ужин, – сказала Дебора. – Подозреваю, потому что поедает то, что ловит в лесу.
– Ладно, – сказал Сарр, – после ужина еще будет светло, схожу ее поищу.
– Хорошо, – сказал Фрайерс. – Я вам помогу.
Он решил, что может направить поиски к ручью. Может, вдвоем они найдут труп кошки. Изобразив на лице должную озабоченность, он взялся за еду.
А потом, посреди ужина за дверью раздалось царапанье. Сарр поднялся с места и открыл сетку.
И на кухню зашла Бвада.
Какое облегчение! Вот уж не думал, что снова ее увижу, определенно не в таком хорошем состоянии.
Я точно знаю, что сегодня днем она серьезно поранилась. Рана у нее на боку выглядела смертельной, но теперь это всего лишь лысое красноватое вздутие.
К счастью, Пороты не заметили моего изумления, они были слишком заняты – нянчились с Бвадой. «Смотри, она поранилась! – воскликнула Дебора. – Ударилась обо что-то».
Двигалась Бвада действительно несколько скованно, держалась как будто неловко. Когда Сарр осмотрел вздутие и поставил ее на пол, кошка попыталась пойти прочь и поскользнулась, как будто шла по льду, а не привычным доскам.
Пороты пришли примерно к тому же выводу, что и я: она упала на какую-то ветку или камень и сильно ударилась. А координацию она потеряла из-за шока или, как предположил Сарр, из-за «зажатого нерва». Наверное, звучит вполне логично. Перед тем как я вернулся на ночь к себе, Сарр сказал: если Бвада завтра почувствует себя хуже, он отвезет ее к местному ветеринару, хотя оплатить осмотр будет непросто. Я предложил одолжить ему денег и даже оплатить врача из собственного кармана. Интересно знать, что скажет специалист.
Может, рана была не такой уж глубокой, и оттого вокруг оказалось так мало крови? Слюна животных вроде как обладает чудесными исцеляющими свойствами. Может быть, кошка убежала в лес и сумела сама себя вылечить? Может, рана просто затянулась.
Но всего за несколько часов?
Не смог доесть ужин и сказал Поротам, что у меня болит живот – отчасти это было правдой. Мы все следили за Бвадой, которая ковыляла по кухне, не обращая внимания на еду, что поставила перед ней Дебора. Двигалась кошка неуклюже, неуверенно, как новорожденный, который еще не вполне научился управлять собственными мышцами. Когда я уже уходил, она забилась в угол и уставилась на меня. Дебора принялась что-то ей нашептывать, но Бвада продолжала на меня пялиться.
Убил сейчас чудовищных размеров паука за чемоданом. Новый инсектицид отлично справляется с работой. Несколько дней назад Сарр зашел сюда и сказал, что вся комната провоняла химией, но я этого не чувствую, возможно, из-за аллергии.
Мне нравится наблюдать за зоопарком по ту сторону сетки. Придвигаюсь как можно ближе и смотрю жукам прямо в глаза. И поливаю из баллончика тех, чьи физиономии мне не нравятся.
Попытался почитать Стокера, но меня до сих пор беспокоит то, как Бвада на меня смотрела. Дебора гладила ее по спине, Сарр возился с трубкой, а кошка пялилась на меня, не моргая. Я уставился на нее и сказал: «Эй, Сарр! Посмотрите на Бваду. Треклятое животное не моргает».
И как раз когда он посмотрел на нее, Бвада моргнула. Медленно.
Надеюсь, завтра удастся попасть к ветеринару, потому что мне любопытно, как кошка может напороться на ветку или камень и как быстро заживает такая рана.
Ночью холодно. Белье сырое, одеяло колется. В лесу дует ветер. Летом от него должно становиться только приятнее, но погода какая-то не летняя.
Треклятая кошка не моргала до тех пор, пока я не упомянул об этом.
Как будто она меня поняла.
Книга шестая. Зеленая церемония
И моя голова заполнилась злыми песнями, которые они вложили в нее, и мне захотелось кривляться и извиваться, как они… Тогда я снова сделала защитный знак и особым образом коснулась своих глаз, и губ, и волос, и сказала старые слова… и я обрадовалась, что могу сделать это так хорошо, и стала танцевать и петь необычные песни, что приходили мне в голову… слова этих песен нельзя произнести или записать. А потом я корчила рожи, какие корчили лица на камнях, и изгибалась так, как делали это они, и ложилась на землю, как мертвые.
Артур Мэкен, «Белые люди»
Одиннадцатое июля
Нависшее над городом небо похоже на грязную воду, воздух отяжелел от влаги. То и дело легкая морось забрызгивает окна большого здания неподалеку от Прибрежного парка и грязными ручейками сбегает по кирпичу. В квартире пахнет старыми половиками, мебелью и дряхлым телом, которое моется, только когда это необходимо.
Старику все равно. Он заходит в прихожую с коричневым бумажным пакетом, где поверх покупок лежит сегодняшняя почта, отряхивает в ванной комнате зонтик и оставляет его сохнуть в ванне, потом садится на замызганную крышку унитаза и осторожно стягивает галоши, не обращая внимания ни на убогость квартиры, ни на запахи, ни на удовольствие от возвращения домой. Потом уходит на кухню, убирает продукты в полупустой холодильник и достает из пакета клейкую ленту и папиросную бумагу. Вся почта, кроме двух счетов, отправляется в мусорное ведро нераспечатанной. Вытянув изо рта вставные зубы, от которых с обеих сторон тянутся ниточки слюны, он кладет их в ванной в стакан с водой. Следующие полчаса он проводит за работой: подсчитывает остаток средств на чековой книжке и выписывает чеки за квартиру и электричество, осторожно смачивает языком марки, которые хранит в ящике стола в сигарной коробке, и аккуратно приклеивает к конвертам. Их он оставляет на столике в прихожей, чтобы отправить, когда в следующий раз выйдет наружу. Потом, рассеянно почесывая нос, подходит к книжному шкафу в гостиной и склоняется над рядом неприглядных коричневых викторианских томиков, которые собирают пыль на второй снизу полке.
Он достает одну из книг и размышляет, как забавно, практически изумительно, что ключи к темным древним обрядам могли сохраниться в таком безобидном на первый взгляд виде. Молодой дурак вроде Фрайерса этому точно не поверил бы. Как и остальное обреченное человечество, он наверняка думает, что подобные знания можно найти только в древних, переплетенных кожей томах с готическим шрифтом и зловещими названиями. Он стал бы искать их в загадочных старых сундуках и потайных подвалах, в закрытых библиотечных коллекциях и украшенных причудливой резьбой деревянных шкатулках с потайными отделениями.
Но Старик знает, что на самом деле никаких тайн нет. Их слишком сложно хранить. Ключи к обрядам, которые способны изменить мир, не скрыты, не редки и не дороги. Они доступны всем. Их можно найти среди книг в мягкой обложке в любом букинистическом магазине.
