Дебора попыталась вырваться, но Сарр удержал ее и подтащил ближе к лампе, поражаясь силе бьющейся у него в руках женщины. Она протянула руки к его лицу, и ее ногти как кошачьи когти расцарапали ему щеку. Порот отпрянул, схватил жену за запястье. Дебора плюнула ему в лицо, когда он оттолкнул ее от себя, поближе к свету. Внезапно она поддалась и обмякла; Сарр потерял равновесие, рухнул на нее и опрокинул стол, на котором стояла лампа. Та упала на пол и закатилась под кровать. Порот с криком отпустил жену и нырнул следом, слепо шаря рукой по полу. Дебора неподвижно замерла над ним в темноте. Протянув руку, Сарр коснулся чего-то твердого и завопил, когда стекло обожгло ему пальцы. Не обращая внимания на боль, он схватил лампу и вытянул ее из-под кровати. Огонек все еще помаргивал. Порот поставил лампу на стол и снова заглянул под кровать. Она не загорелась.
– Идиот! – прошипела Дебора. Она стояла над ним, сжав кулаки. Сарр никогда не видел ее в таком гневе. – Ты чуть весь дом не спалил!
Тяжело дыша, Порот взял лампу за ручку и поднялся на ноги.
– Ну ладно, – сказал он. – Давай посмотрим.
Он поднес лампу поближе к ее лицу. Дебора поколебалась секунду, потом широко раскрыла рот. Сарр заглянул внутрь, подсвечивая себе лампой.
– Видишь? – сказала наконец женщина. – Я соврала?
– Нет. – Сарр виновато повесил голову. Там ничего не было. – Нет, ты не врала. Мне просто мерещится всякое, вот и все.
Сарр со вздохом поправил перевернутый стол, поставил лампу и встал в угол для вечерней молитвы. Она права, он настоящий идиот. Но он мог поклясться, что видел у нее в основании языка что-то крошечное, черное и уродливое.
Много часов спустя фермер лежал, глядя в потолок, и не мог уснуть. Он ощущал присутствие лежащей рядом женщины, чувствовал, как проседает под весом ее тела матрас, слышал размеренное дыхание и гадал, с чем он делит постель.
Снаружи нервно перешептывались в лунном свете яблони, и шум ветра начал казаться человеку звуком еще одного дыхания, которое иногда пугающим образом совпадало с дыханием рядом с ним. Вот только существо снаружи было настолько чудовищно огромным, что от его вздоха содрогались деревья.
Наконец, когда небо окрасилось предрассветным пурпуром, Сарр погрузился в сон. И возможно это было всего лишь началом наступающих видений, но последним, что он заметил, повернувшись к жене, было ее лицо на подушке рядом с ним и распахнутые глаза, такие же огромные, как луна.
Двадцать девятое июля
«Домашние известия округа Хантердон», пятница, 29 июля:
ВУЛКАНЫ В ОКРУГЕ ХАНТЕРДОН???
Майк Алдано, научный корреспондент «Домашних известий».
Говорят, мексиканский вулкан Парикутин возник однажды утром посреди кукурузного поля. А теперь и жители Нью-Джерси могут похвастаться подобной диковинкой: сорокафутовым холмом посреди леса неподалеку от Гилеада, в самом сердце Хантердона. И местные жители уверены, что прежде его там не было.
«Взял и вырос за ночь, – заверил нас Гален Трудель, чей двенадцатилетний сын, Раймунд, вчера обнаружил образование. – По всей округе, на много миль кругом, был слышен как бы рев. У нас снесло свинарник, и мы до сих пор не отыскали всех животных».
Гилеад, небольшая фермерская община (нас. 187 чел.), на этой неделе уже пострадал от нескольких стихийных бедствий. В воскресенье в городе случилось небольшое землетрясение в 4.9 баллов по шкале Рихтера. В среду – еще одно, уже в 6.1 балла, нанесшее ущерб приблизительно в 50,000 долларов (представитель правителя округа сообщил, что пока в офис не поступило ни одной заявки на возмещение ущерба).
Дополнительным последствием второго землетрясения как раз и мог оказаться новый необычный холм, появившийся в трех милях к северу от Гилеада.
Коническое образование из земли и базальта привлекло геологов со всего штата – и вызвало тревогу у местных жителей. «Я не хочу, чтобы мои дети к нему приближались, – сказала Ханнелора Райд, мать шестерых. – И сама я туда тоже не пойду».
Берт Стиглер, управляющий городским кооперативным магазином Гилеада, высказался еще откровеннее: «В этом лесу водятся привидения, – объявил он. – И всегда водились».
ПУЗЫРЬ В ЗЕМЛЕ?
Впрочем, местная администрация рисует менее романтическую картину. Нам удалось связаться по телефону с доктором Кальвином Галлагером с кафедры геологии Принстонского университета. Он считает, что образование возникло из-за «громадного пузыря метана», также известного как «болотный газ». Доктор Галлагер напомнил, что Нью-Джерси находится в известной зоне геологической активности – так называемом разломе Рамапо – и назвал холм «легко объяснимым природным явлением», хотя и признал, что случаи, когда подобные насыпи возникали с такой скоростью и внезапностью, крайне редки…
* * *
В местной газете были и другие отчеты. Землетрясение опрокинуло надгробный памятник Рахили ван Миер, умершей в 1912 году, он скатился вниз по склону холма на дорогу, и на следующее утро в него врезались на автомобиле двое молодых людей, Джон и Уилли Баберы. Девятифутовый гранитный памятник на могиле Троэтов раскололся пополам, а некоторые могилы так растрясло, что из-под земли показались по крайней мере три деревянных гроба. Иаков ван Миер, живущий рядом с кладбищем, прибег к любимой метафоре Братства и объявил, что происходящее похоже на день Страшного суда.
По словам одного мужчины из соседнего Аннандейла, всем «очень повезло, что землетрясение случилось в Гилеаде», так как во всей округе только в этом городке нет шпиля. Житель Лебанона добавил: «только к лучшему, что у них нет электричества». На собрании в местной школе член законодательного собрания штата предложил жителям города подать заявку в федеральный фонд помощи при бедствиях, и его едва не вышвырнули из города.
А в другой статье говорилось, что представитель Геологической службы США после посещения региона заключил: «Недавние сообщения о необычном поведении животных в Гилеаде и близлежащих районах могут быть связаны с предварительными толчками, которые привели к сотрясениям на этой неделе».
Но жители Гилеада думали иначе.
И для Аврама Стуртеванта, которому пришлось пристрелить свою взбесившуюся немецкую овчарку; и для Клауса и Вильмы Бакхолтеров, корова которых принесла мертвого теленка; и для Адама Вердока, который проверял шину на задней ноге коровы, сломавшей ее в среду, пока она выбиралась из разрушенного стойла; и для Гершеля Раймера, который чинил двери конюшни, снесенные лошадьми; и для Галена Труделя, который вместе с сыном все еще искал разбежавшихся по болоту свиней; и для Вернера Клаппа, который похоронил тридцать семь куриц, насмерть заклеванных товарками в ночь землетрясения; и для старого Вафуила Райда, который из страха перед змеями отказывался выходить из дома без граблей, – для всех них само землетрясение и необычное поведение животных были всего лишь двумя симптомами одного основополагающего возмущения. Одно вовсе не следовало из другого. Напротив, оба явления были знаками небесного гнева.
