– Нет, это ты должна меня выслушать!
– О’кей, я явно задела тебя за живое. Ты уж меня извини. – Дуня посмотрела на Магнуса, который стоял в стороне и занимался своим мобильным.
– Проблема в том, что ты, похоже, вообразила, что это зависит от меня. Что я сижу тут и наслаждаюсь тем, что не могу тебе помочь. Не хочется тебя разочаровывать, но это не так. Я совсем не считаю, что это здорово. Криминальный отдел сейчас занимается очень сложным расследованием, и начальник отдела Астрид Тувессон буквально сказала, что ни при каких обстоятельствах их нельзя беспокоить вплоть до второй половины дня пятницы.
– Я понимаю, что ты говоришь. Но как я сказала, хотя ты меня не слушал, мы с Фабианом Риском знакомы, и я на сто процентов уверена, что он бы захотел со мной встретиться, если бы знал, что я здесь. Ты бы помог мне найти его номер, и я сама ему позвоню.
– И тогда возникает естественный вопрос, почему ты не делаешь это сама. Если вы такие хорошие друзья, у тебя в мобильном должен быть его телефон.
– Да, он у меня был. Но мобильный приказал долго жить. – Дуня показала полностью разряженный телефон. – Смотри, он совсем вырубился.
– Вот как, вижу. Такое может случиться даже с самым лучшим.
Дуня почувствовала, как на нее внезапно навалилась усталость, будто она врезалась в бетонную стену. Конечно, она не сомкнула глаз с ночи понедельника, но в основном это была вина штурмбанфюрера за стойкой, который к тому же нагло надел наушники и включил старую синти-чушь с такой громкостью, что она даже отчасти слышала текст.
Why kill time when you can kill yourself…
[26]
Она не знала, из-за этой мелодии, усталости или всей ситуации, но в ней что-то оборвалось, и, словно это была не она, а кто-то совершенно другой, Дуня увидела, как хватает провод наушников, и те падают на пол.
– Эй, какого черта… Ты знаешь, сколько эти наушники…
– Нет, но я знаю, что ты меня так огорчил, что мне так и хочется их расколошматить. А еще я знаю, что не уйду отсюда, пока ты не извинишься и не поможешь мне.
– Дуня, может, лучше поедем домой, – предложил Магнус, подойдя к рецепции и положив руку ей на плечо. – Уже поздно.
– Магнус, если ты думаешь, что я собираюсь позволить этому мини-Гитлеру решать, что мне можно, а что нельзя, ты ошибаешься.
– Но Дуня, мы…
– Поезжай, если ты так хочешь. Я, во всяком случае, собираюсь здесь оставаться до тех пор, пока он не извинится и не поможет мне.
– Тогда могу поставить господ в известность, что через десять минут мы закрываем рецепцию.
– И что ты тогда сделаешь? Вышвырнешь нас на улицу?
Рецепционист устало посмотрел на Дуню.
– Ты что, действительно думаешь, что можешь справиться с нами обоими? У тебя, наверное, есть хлыст или что-то в этом роде.
– Неужели, Дуня! Привет!
Все трое повернулись к Фабиану, который выходил из лифта. Он подошел к Дуне и обнял ее.
– Что ты здесь делаешь? Почему ты не позвонила?
– Хороший вопрос. Почему бы не задать его этому гестаповцу. Он считает, что это очень плохая идея.
– Ведь Тувессон сказала, что вас не…
– Флориан, – Фабиан повернулся к рецепционисту. – Это Дуня Хоугор из датской полиции. Ее ты всегда пропускаешь, о’кей!
– Да, но ведь Тувессон сказала…
– Не играет никакой роли, что говорит она или кто-то другой. Если Дуня придет сюда и попросит помощи, мы ей поможем, даже если ей надо почистить сапоги. Вот и все. – Фабиан повернулся к Дуне. – Что случилось?
– Мы с моим коллегой Магнусом здесь по делу, но не совсем официально, и нам надо узнать, кто проживает по нескольким адресам. На самом деле недалеко от тебя.
– Конечно. Никаких проблем. Пойдемте, – сказал Фабиан и повел их к лифту.
И хотя она знала, что не надо этого делать и что ей это так или иначе отольется, входя в лифт, она не могла не улыбнуться рецепционисту презрительной улыбкой.
Фабиан вошел последним и только собрался нажать на кнопку верхнего этажа, как зазвонил его мобильный. Он достал телефон и увидел, что это Утес.
– Привет, я немного занят. Я могу перезвонить?
– К сожалению, нет. Я не могу найти Тувессон, а у меня срочное дело.
71
«Неужели это никогда не кончится», – подумал Фабиан и сделал еще одну безуспешную попытку связаться с Тувессон, пока изучал находки из могилы, разложенные на раскрытом столе. Пара больших красных наушников лежала рядом с сине-серой кроссовкой «Асикс» 36-го размера. Внизу лежал оторванный палец, темный от гниения и украшенный золотым кольцом с печаткой.
Сколько всего жертв похоронено в собственных садах? Он выпрямил спину и посмотрел, как копают большую яму на лужайке за домом Юхана Халена. Могилы с новыми телами и новыми вопросами. Преступник действительно схвачен, и у них есть свидетель, который смог его опознать. И, тем не менее, казалось, что они ищут горизонт.
По словам Утеса, Муландер и его люди работают вот уже почти три часа. Хозяин дома полностью вышел из себя, когда они прибыли со своим оборудованием и начали ставить оцепление и вскапывать лопатами его красивую лужайку. Он попытался остановить их и опять потребовал документ, где бы черным по белому было написано, что они могут уничтожать его сад. Если бы не пришедшие на ужин гости, им, вероятно, пришлось бы задержать мужчину.
– О’кей, а теперь я хочу знать, кто на самом деле отвечает за это.
Фабиан повернулся к хозяину, который опять зашел за оцепление. Судя по его взгляду, он выпил как минимум несколько бутылок пива и бутылку вина.
– Я, – сказал он, чтобы облегчить участь Утеса, который до этого находился под прицелом мужчины.
– Тогда вы, может быть, объясните мне, что тут происходит. – Мужчина кивнул на яму и на большую кучу земли рядом.
– Я понимаю, что вы в шоке и у вас масса вопросов. Но вы должны относиться с уважением к тому, что мы находимся в самом разгаре сложного расследования дела об убийстве и не можем…
– Я хочу, чтобы вы рассказали мне, кто заплатит за восстановление вот этого!
– Во-первых, – сказал Фабиан и сделал шаг к мужчине, – вы не имеете права находиться внутри оцепления. Так что теперь я хочу, чтобы вы зашли за другую сторону ленты.
– Право? Что вы несете? Это же, черт возьми, моя земля!
– Нет, это место преступления.
Мужчина собирался что-то сказать, но передумал и вышел из-за оцепления.
– Спасибо. Во-вторых, вопросы здесь задаю я и мои коллеги. Ваша единственная задача – отвечать и всеми мыслимыми способами оказывать нам всевозможную помощь, пока мы здесь.
