― Я подозреваю, что это вовсе не призрак! ― произнес новый ректор, направляясь к портрету. ― И даже не шутка студентов.
Он стоял так близко, что я мысленно прощалась с жизнью, вжимаясь в темный уголок. Ректор потянул воздух носом, а потом выдохнул.
― Знакомый запах. Я его помню, но не помню, кому он принадлежит, ― внезапно произнес он.
― Привидение в Магической Академии! ― орал министр, с размаху швыряя листы речи на пол и угрожая пальцем. ― Я требую, чтобы это привидение изловили как можно быстрее! Ты же охотник на нечисть!
― Да, но не на привидений! ― огрызнулся некромант, снова потянув воздух носом. Я зажмурилась.
― Да, тяжело ему в общественном туалете, ― послышался голос зла, который я уже возненавидела не только за опыт, но и за шум!
Я пробиралась к двери, слыша гневный голос министра: «Если завтра же вы не отчитаетесь о том, что это было! Я приму меры! И вам они не понравятся!».
Ноги несли меня по коридору, а потом по лестнице. Задыхаясь, я добежала до своей комнаты. Дверь была закрыта, пока я привычным движением выставляла символы замка в нужном порядке. Дверь щелкнула, а я прошмыгнула внутрь, видя знакомые стены.
― Фу―у―ух, ― выдохнула я, усевшись на кровать. Сердце до сих пор колотилось так, словно я пытаюсь убежать от голодного дракона. На полу остался объедок яблока, а на подоконнике все так же валялось сломанное перо.
― Послушай, ― прошептала я, осматриваясь по сторонам. ― Мы с тобой договаривались как? Я получаю диплом, а ты…
― Мир во всем мире, ― продолжало зло, пока я до сих пор переживала этот жуткий момент. ―Ну―ну… Продолжай, бантик, продолжай…
― Зачем ты привлекаешь к нам внимание? ― захныкала я, обнимая колени. ― Мы должны были просто вернуться в Академию, дождаться, когда магия Академии будет выдавать дипломы, получить диплом и все! Мы же так договаривались?
― План замечательный! Но только вот в нем есть одна маленькая деталь, ― коварно прошептало зло. ― Ты хорошо сидишь? Лучше встань!
― Для чего? ― спросила я, представляя, что будет, если меня обнаружат.
― Просто стоя ― падать громче, ― усмехнулось зло. ― Никакой особой магии Академии, выдающей дипломы направо и налево не существует!
― Как не существует? ― опешила я, а мои глаза расширились.
― Как существует и иногда сжимается. А вот особой магии Академии никогда не было! ― послышался ехидный голос зла.
― То есть, ― прошептала я, чувствуя, что зря вернулась обратно. ― Диплом я не получу… Магические силы ко мне не вернуться… И я… Я навсегда…
― Давай порыдаем вместе… Погоди, сейчас вспомню, где у меня слезные железы… Настроюсь… Без меня не начинай! Подумаю о мертвых котятах… ― слышался голос зла. ― Погоди―погоди! Я еще не настроился плакать… Это долгий процесс! Так что ты не торопись…
Я взяла себя в руки, выдыхая и понимая, что нужно что―то думать! Нельзя же так бесцельно шататься по Академии…
― Ну! Я почти готов! ― послышался ехидный голос зла и кряхтение: «Мммм! Мммм!». ― Почти выдавил слезу! Фу―у―ух! Послушай меня, бантик! Не нужно расстраиваться… Помни, что в тебе есть что―то хорошее, мудрое, доброе, вечное… То есть я!
Внезапно в коридоре послышались шаги, а я вздрогнула, понимая, что они приближаются к моей двери!
Я встала, припав к двери и слушая голоса. «… проверить все комнаты!», ― послышался голос ректора, а шаги удалялись дальше по коридору. Я вспомнила, как ректор принюхивался, и услышала стук в чьи―то двери: «Проверка!» Открывайте!». Где―то в конце коридора дверь скрипнула, а я запаниковала. Решительные шаги раздавались по коридору. Они заполняли коридор полностью, пока я металась по комнате перепуганным тараканом. Нарезая круги, я искала место, куда можно спрятаться, но не находила.
― Слушай, а то что наш дорогой ректор часто принюхивается, тебя ни на какие мысли не наводит? ― послышался голос зла, пока я пыталась бесшумно открыть старинный шкаф в надежде прикинуться шапочкой на полке или формой на вешалке.
― Он аллергик? ― рассеянно спросила я, принюхиваясь к себе и потягивая воздух вокруг. Меня сейчас заботило только то, куда бы приткнуться во избежание несчастных случаев.
― Хорошо, пробуем угадывать! Иногда он бывает пушистым! Ну! Давай! Не стесняйся! ― послышался гаденький голос зла.
― Эм, ― напряглась я, понимая, что у меня нет времени на игры в загадки. ― Он бреется не каждый день?
Куда бы спрятаться? Жаль, что окно высоко, иначе бы я уже вылезла в него… Хотя, створка, аплодирующая моему полету вниз, сразу наведет кого―то на мысли.
― Пушистый зверь, ― снова продолжало зло, пока я пыталась уместиться за тумбочку, втайне надеясь, что никому и в голову не придет проверять пустую комнату.
― Хомяк, ― брякнула я наугад, пытаясь открыть старинный шкаф. Тяжелые двери не хотели открываться ни раньше, ни сейчас.
― Воющий на луну хомяк ― отличное украшение вечера! С удовольствием бы сидел и смотрел на воющих на луну хомяков. Сейчас я проведу лекцию! ― тут же предложила тьма, пока я пыталась влезть в шкаф и закрыть дверь изнутри. Несколько раз створка двери попала мне по пальцам, но я отдувалась и не сдавалась. ― Итак, тема нашей лекции ― блохи. Ну, есть какие―то соображения?
― Мне пора в душ? Носки пора ставить в уголок, чтобы никто не уволок? ― предположила я, тревожно прислушиваясь ко всем посторонним звукам.
― Итак, блохи ― это кровососущие насекомые, ― продолжало зло, пока я старалась дышать ровно. ― Блохи живут в чем? Правильно, в шерсти!
― Ну, ― занервничала я, слыша приглушенные голоса поблизости и вздрагивая, когда звучал приказной тон: «Открывайте!».
― Я не одета! ― послышался женский голос. ― Дайте мне время, чтобы я оделась.
Я мысленно поблагодарила любительницу расхаживать по комнате в одном белье, пока зло уверенным менторским тоном вещало мне про особенности жизнедеятельности блох.
― Так вот, если бы ректор был оборотнем, то на нем наверняка были бы блохи, ― скромно закончило зло, а я застыла на месте. Он ― оборотень?
Глава четвертая. Похотливая похоть
«Ау―у―у!», ― послышалось где―то в глубинах подсознания, пока я пыталась отмести от себя эту мысль.
― Это хорошо, ― согласилась я, принюхиваясь и представляя себя оборотнем. Так, а у меня на верхней полке лежал флакон духов «Похотливая похоть», который мне подарили, видимо, для самообороны. Пыльный, старый флакон, при воспоминании о котором глаза начинали слезиться сами собой, лежал где―то в пакетике. Пакетик в другом пакетике, а другой пакетик в еще одном пакетике. И все это в шкафу. Иногда, перерывая шкаф, мне казалось, что меня арестуют за хранение оружия и зелий массового поражения, но потом я о нем благополучно забывала и успокаивалась.
