Неделю назад Захар не смотрел на неё так, как смотрит сейчас. В его взгляде не присутствовали оттенки, будоражащие ненужные, лишние мысли. Её отношение к мужчине не изменилось – она по-прежнему считала, что ей следует держать от него дистанцию.
Ну, так почему обнажить грудь – «титю» для Богданчика – стало проблемой?
Больше противореча себе и доказывая, что присутствие Захара Волгарского в её постели, вчерашние его слова и поцелуй абсолютно ничего не меняют, Руслана перевела внимание на сына, который капризничал всё сильнее. Возмутительное дело - мама рядом, запах молока присутствует, а ему не дают сладость!
Высвобождая набухшую грудь и подставляя сосок жадным губам сына, Руслана негромко спросила, не глядя на Захара:
- Нет, но какой твой резон? Смотреть на меня, кормящую?
- Ты, правда, не понимаешь, Лана?
- Посторонние взгляды меня смущают.
- Зато не смущают Богдана. Вон, как хорошо работает ртом.
- Мне нравится кормить.
Господи, что она несет?!
Что она делает?!
Руслана не была ханжой, и да, если требовали обстоятельства, могла спокойно покормить ребенка при посторонних людях. Она знала, что очень многие выступают против подобного, но тут у каждого своя точка зрения и свой подход. Многие молодые мамы и вовсе отказываются от грудного вскармливания, чтобы не испортить грудь. Лана старалась кормить в укромных местах. В кафе, в парке не кормила. Было пару раз в больнице, в машине. Лана не старалась оголять грудь при первом требовании Богдана, но иногда ситуация требовала и таких поступков.
Тогда почему именно сейчас она столь остро воспринимает происходящее?
Голова слегка закружилась.
Она не смотрела на Захара.
Не могла.
Но чувствовала на себе его жадный взгляд. Само присутствие именно этого мужчины в комнате.
В метре от неё.
***
Накануне поздним вечером Захар зашел в спальню и увидел, что Алеши нет. Нахмурился. Вера Анатольевна взяла мальца к себе? Черт! Мужчина провел рукой по коротким волосам, чувствуя, как горечь подкрадывается к горлу. Нечего было засиживаться. Захар предпочел бы, чтобы Леша эту ночь спал с ним.
Мужчина, стараясь не шуметь, прошел к комнате Веры Анатольевны и коротко постучал. Если няня не спит, откроет. Так и оказалось.
- Захар Владимирович, я Лешу уложила у себя. Тут же тоже кроватка, - без лишних расспросов сказала няня.
Захар кивнул и прошёл в комнату, где сразу же направился к кроватке. Лешик сладко посапывал, раскинув ручки. Мужчина мысленно улыбнулся и поправил тонкое одеяло.
- Если ночью проснется, принесите ко мне, Вера Анатольевна.
- Я вас поняла.
За что он ценил эту женщину – она не задавала лишних вопросов и практически никогда с ним не спорила, не навязывала своих жизненных убеждений. Она четко понимала, что в его семье только няня и не претендовала ни на что большее. Будь иначе – они распрощались бы.
Захар подбирал людей, четко осознающих грань должностных обязательств. Если кто-то переходил черту, тот больше не работал у Волгарского.
Особый контроль проходили те, кого Захар допускал в дом. Пока Вера Анатольевна его не разочаровала.
Он прикрыл за собой дверь и, проходя по коридору, невольно задержался у другой комнаты.
Где поселились Лана и Богдан.
Спят?
Прислушался.
Тихо.
Как же захотелось зайти и поцеловать перед сном и Богдана.
Захар, сжав губы, прошёл к себе. Холодный душ ему не помешает.
Он думал, что вырубится сразу же, как только голова коснется подушки. Ни хрена. Сна не было ни в одном глазу. Захар, выругавшись, поднялся и начал отжиматься и качать пресс. До изнеможения, пока пот снова не проступил на теле.
Потом ещё раз в душ, на этот раз уже не холодной.
Он успел раздеться и задремать, когда в полусонном состоянии ему послышался приглушенный плач ребенка. Захар, привыкший спать в одной комнате с Лешей, заставил себя проснуться.
Надо встать.
Встал и нахмурился. Он в шале, Лешик у Веры Анатольевны.
Оставался Богдан, который спал в соседней комнате.
С Ланой.
Больше по инерции, чем осознанно, Захар встал, натянул на себя майку, домашние штаны и направился к ним. Постучал.
Пока стоял у двери, не думал ни о чем. Просто знал, что за дверью хнычет его сын, и он должен быть с ним.
Рядом.
Это не обсуждалось.
Но стоило увидеть уставшую и едва стоящую на ногах Руслану, да ещё в ночной пижаме, состоящей из просвечивающей майки, не хрена не скрывающей торчащих сосков, и коротких шорт, подчеркивающих её идеально стройные ноги с округлыми женственными бедрами, как его изрядно переклинило.
Он сам не помнил, как оказался внутри комнаты, как взял сына на руки.
И её… отправил спать от греха подальше.
Потому что непонятно, чем его визит закончился бы, если бы не Богдан.
Хотя нет… Почему непонятно? С его стороны снова было бы посягательство на её тело, очередная попытка соблазнить.
Она, скрывая усталость во взгляде и в жестах, неловко отправилась спать. А Захар, глядя, как она укладывается, сдерживал желание подойти и поправить одеяло.
Чееерт…
Мог ли он предположить, что однажды будет находиться с желанной девушкой в одной спальне и не иметь возможности прилечь к ней под бочок? Провести губами по шее, по лопатке… Руками сжать округлые формы… Забраться под резинку спальных шорт.
Пришлось напомнить себе, что на руках у него неспящий Богдан. Мальчик перевозбудился и требовал родительского внимания. У Захара так было несколько раз с Лешей. Когда он возвращался из командировок, сын засыпал у него на руках и, стоило только сделать попытку положить его в кроватку, он сразу открывал глазки. В такие ночи они спали в одной кровати.
Чувствовать сына на руках было здорово. Ему нравился этот мальчик. Хотелось с ним познакомиться ближе, проводить, как можно больше времени. А не вот так – наскоками. Скоро всё изменится, и только это сдерживало Захара.
Малец задремал у него на плече через десять минут.
И ноги сами принесли Захара к кровати. Мужчина постоял с минуту около неё, усмехнулся и аккуратно положил мальчика рядом с мамой.
Сам же лег с другого края.
Почему бы и нет? Сегодня он выступает в роли няньки. Имеет право и отдохнуть. Не так ли?
Захар спал чутко. Постоянно контролировал ребенка, чтобы тот не разбудил Лану. Девушка, как легла в одной позе, так и проспала оставшиеся до утра часы. Умаялась, маленькая. Воспитывать одной ребенка хлопотно. Бессонные ночи, дни, наполненные суетой, плюс она умудрялась работать. Жизненная позиция и настрой Русланы вызывали у Захара уважение. Более того, у него возникала потребность облегчить ей быт.
