- Как всё прошло?
- Хорошо.
Ком в горле мешал говорить.
Няня поднялась, подошла к Лане и положила руки на её предплечья.
- Медленно, но ты двигаешься в нужном направлении. Ещё немного, и Лешик души в тебе не будет чаять.
- Я надеюсь.
- Ступай. Отдыхай. Завтра повторим.
Какое спать… Адреналин хлестал в крови, бурлил. Лана, заглянув в свою спальню и удостоверившись, что Богдан сладко посапывает, бездумно двинулась дальше по коридору. Можно было потревожить Светика, но та уехала на свидание с инструктором. Да ещё с таким видом, словно этим свиданием она утирает нос Макару. Тот проводил её ироничным взглядом, даже подмигнул. Не мужик, а скала непробиваемая. Как и его начальник.
Ноги сами принесли Лану в зимний сад. Она, грешница, посмотрела на бар, наполненный всевозможными напитками. Честно - хотелось выпить. Хотя бы бокал вина. Унять тот сумасшедший сердечный тремор, что не давал покоя и гнал её по спящему дому. Искушение было сильным. За время беременности и после Лана ни разу себе не позволила такую слабость. Да и не любительница она была выпить. А сейчас…
Нет. Она кормит грудью.
Тогда что делать? Куда себя деть? Как успокоиться?
Лана последний раз так волновалась, когда принимала решение прийти к Захару и постараться с ним поговорить. Договориться. Господи, это было вечность назад, никак не раньше. И между ними состоялся разговор, отозвавшийся в душе острой неопределенностью.
Иногда ей казалось, что Волгарский принял для себя решение, просто не озвучивает его. Ждет, пока закончится их мини-отдых? Наверное, он прав. Им пока привыкнуть бы друг к другу.
Вспомнив сегодняшнюю прогулку и то, как Захар лежал на ней, щеки Ланы вспыхнули. Несмотря на её сопротивление, было что-то в этом мужчине порочно-зовущее. Хотя почему что-то? В нем было много составляющих, от которых большинство девушек, да и женщин в возрасте, теряли голову и ощущали опаляющий жар между ног. Темные глаза с опасным блеском, мужественное красивое лицо с некоторыми восточными нотками, фигура отнюдь не тщедушная. Впечатление он производил сильное. В тот первый день в офисе она подумала, что с таким мужчиной не легко. Он привык, чтобы всё было по его. Сейчас он шел на небольшие компромиссы, она видела и ценила их. Но что будет потом?
Лана подошла к столику и налила себе минералки. Ей не помешает охладиться. Мысли о Захаре ещё больше разбередили шаткое душевное состояние.
- Почему не спишь?
Помяни… Тут как тут.
Лана не спешила оборачиваться на мужской голос, прислушиваясь к себе. Черт, откуда взялось это волнение? Эта внутренняя дрожь?
- А ты почему? – оборачиваясь, негромко она спросила.
Лучше бы она этого не делала.
Вот честно.
Ответ напросился сам, без лишних слов со стороны Захара.
Лана невольно сглотнула.
Захар был полуобнажен. В серых домашних штанах, которые сидели на его бедрах непозволительно низко. Такое ощущение, что ещё чуть-чуть, пару сантиметров и будут видны паховые волоски. Это ноги. Грудь же мужчины и вовсе была обнажена.
Он только что вышел из душа, скорее всего, был в спортзале. Тело выглядело разгоряченным, вены на предплечьях казались вздутыми. Волосы на груди и на голове поблескивали от капелек воды.
Волгарский в таком виде выглядел ещё более впечатляющим, чем в одежде. И пусть Лане приходилось его видеть в майке… Не то. Сейчас она в прямом смысле «залипла» на его обнаженной груди, сильных руках с красивыми, прокаченными мускулами и была не в состоянии отвести взгляда. Знала – надо. Но… Её притягивало к этому вылепленному телу, как магнитом. А мокрые волосики на груди?.. Так и хотелось проверить, так ли они пружинисто-шелковисты, как кажутся.
- Я занимался в зале, - подтвердил Захар предположения Ланы и направился в её сторону.
Нет-нет, не подходи…
Пожалуйста…
Только не сейчас, когда она находится в нервно-возбужденном состоянии от укладывания Лешика…
Всё воспринималось очень остро.
Мужчина, на лице которого не дрогнул ни один мускул, и который выглядел довольно сурово - не было даже и намёка на улыбку или на мягкость в чертах - уверенно приближался к ней.
- Ты мне не ответила на вопрос.
- На какой? – потерялась Лана ещё сильнее.
- Почему не спишь?
- А, да, точно. Я уложила Богдана, потом Лешу и вот – не могу уснуть. Никак.
- Лёшу? – Захар прищурил глаза.
- Да. Мы с Верой Анатольевной договорились.
- Это хорошо, что вы сближаетесь, - между ними оставалось менее метра, и Лана не удержалась, сделала шаг назад. – А когда у нас с тобой начнется сближение?
Его поведение было другим. Ни разу за время их отпуска он не наседал на неё так откровенно.
Каждое его движение, жест, слово, взгляд говорили о том, что Лане никуда не деться от него. И куда бы она ни отступала, чтобы ни говорила, мужчина принял решение. Да и хотела ли она говорить – вот в чем вопрос.
«Ты его хотя бы попробуй…»
Можно ли попробовать мужчину? Губами. Руками. Кожей.
Чеееерт…
Наверное, можно.
Нет, не так – нужно.
Иначе она никогда не выберется из кокона, из скорлупы, в которую спряталась.
Её дыхание участилось, глаза распахнулись шире, щеки покрыл румянец. Она не смотрела в лицо Захару, её волновало его тело, что неукоснительно приближалось. Она выставила руку вперед и сразу же дотронулась до разгоряченной кожи груди.
- Лана.
От его голоса внутри Русланы что-то завибрировало, и она потерялась.
Мужчина не предпринимал более никаких активных действий, нависал над ней, словно всё-таки давал возможность убежать, ускользнуть. Ноги Ланы налились тяжестью, их стало невозможно сдвинуть с места. Саму же её пронзили тысячи мелкий иголок, кожу всего тела защипало, как только терпкий аромат геля для душа, которым пользовался Захар, коснулся её обоняния. Низ живота потянуло, знакомая истома разгоралась в трусиках.
На Лане было домашнее платье с множеством пуговиц спереди. Расстегнула - и дала доступ к груди.
Именно ими и занялся Захар.
- Грудь трогать не буду, но я хочу её видеть. Я хочу видеть тебя. Всю.
Каждое слово, как ожог. Как капля афродизиака.
Лана ничего не говорила. Лишь тяжело дышала.
Одна пуговица… вторая…
Мужская рука скользнула в образовавшийся вырез, коснулась кромки бюстгальтера и двинулась выше, к ключицам и шее Ланы. Девушка уже ощутимо дрожала, не в силах справиться с накатывающими волнами возбуждения. У неё словно мир рассыпался на глазах и снова восстанавливался. Она, не моргая, смотрела на широкие плечи Захара и дышала.
