— Нет, — отрезал Антон.
— Вова, ты работал со мной весь последний год. Объясни мне хоть ты, что происходит?
Вова бросал кривые взгляды на сурового Антона.
— А ничего тебе Вова не скажет, — хохотнул Антон, — потому что я ему запретил. Правда, Вовчик? Ты же не хочешь, чтобы я расстроился.
Вова отвернулся к окну. Черт подери, а парень втюрился в этого Антона по уши, а этот нагло пользуется.
Черт. Попала так попала.
— И почему ты именно сегодня решился, Тони? Что изменилось? Мог же давно меня увезти.
— Для тебя я Антон, крошка. А сегодня, потому что одна перелетная птичка наконец-то привезла важные документы, — сказал Антон, выезжая на объездную. Мрачные заборы заводов тянулись по обе стороны дороги. — И теперь, кто первый до тебя доберется, того и бабки. И первыми стали мы, да Вовчик? Не зря я тебя терпел столько времени.
Тони мерзко хихикнул и прибавил газу. Ни светофоров, ни патрулей, ни знаков не наблюдалось. Город оставался позади. Твою мать, а ведь все более чем серьезно! А голова все так же шла кругом.
— Какие документы, какие бабки? Я ничего не понимаю.
— Сейчас тебе все объяснят, — отмахнулся Тони. — И советую не спорить, а сразу соглашаться со всеми предложениями, а то хуже будет.
— Боевиков пересмотрел? Хватит уже угрожать, — проворчал Вова. — Ты для этих людей никто.
— Чего? — Антон аж повернулся. — Ты попутал, что ли, петушок?
— Строишь из себя крутого, — продолжал Вова, — а сам шестерка на побегушках. Гонор-то поубавь.
— Слышь, ты чо-о-о ваще-е! — взревел Антон и обернулся.
Машина вильнула. Олю бросило на Вову, а тот только крикнул в ответ:
— А то, осел заднеприводной! Без меня ничего бы не сделал сам, а сейчас все лавры себе приписываешь!
— Ну все, п***р, ты попал!
Резко свернув к обочине, Антон вылетел из машины. Вова бросился всем телом к передней панели и заблокировал двери. До Антона дошло, что его провели, он взревел с той стороны двери и врезался плечом в стекло. Вова уже перебрался на водительское сидение, но плечи его поникли и он уронил голову на руль.
Антон захохотал, демонстрируя выдранные из зажигания ключи.
— Щас покажу, кто из нас осел с задним приводом! — глухо крикнул он.
В стекло полетел кусок кирпича. Каленое стекло дрогнуло, покрывшись паутиной трещин.
— Я открою двери, а ты беги, — пробормотал Вова. — Я его задержу.
— А ты?
— А я… Да какая разница, что будет, Оля, — вздохнул Вова.
— Бежим вдвоем.
Вовчик качнул головой. Снова посмотрел на Антона, который планомерно уничтожал стекло пассажирской дверцы. От грохота и криков Антона, что он сделает с Вовой, когда доберется, Оля дрожала крупной дрожью. (1bd23)
— Это я забрал лицензию, Оль, это я все подстроил. Мне так жаль, Оля… Я ведь решил, он меня и правда любит… Беги, давай!
Вова кулаком ударил по кнопке и повторил:
— Беги!
Глава 31. Передел власти
Оля вылетела из машины и побежала по бездорожью, спотыкаясь о ржавые куски арматуры, бетона, ржавые бочки. Впереди маячила дыра в бетонном заборе, разрисованном граффити.
Сзади послышались глухие удары, от которых сердце ушло в пятки.
— Стой, сука!
Оля прыгнула в дыру в заборе, на бегу стянула каблуки и помчалась в разы быстрее по заасфальтированному двору завода, прижимая к груди обувь.
Ровная площадка напоминала взлетную полосу. Серое неприглядное здание темнело вдали, а кругом только растрескавшийся асфальт и сожженная солнцем трава, но совершенно ничего полезного из того, что могло бы послужить укрытием. В спину неслись угрозы. Оля неслась все быстрее, лихорадочно соображая, как укрыться от погони.
Каждый вдох обжигал горло, а в боку кололо так, словно заживо проткнули раскаленным прутом. Серая коробка завода росла на глазах.
Как вдруг из-за угла вылетел черный внедорожник. За ним следом еще один, и с визгом шин загородил вход в здание. Обезумев от страха, Оля взяла резко вправо в сторону далеких редких березок.
Слева и позади хлопали автомобильные дверцы, справа издали несся разъяренный Антон. Ее теснили, загоняли, как зайца на охоте, отрезая от спасительной норы.
Как вдруг из ниоткуда путь ей перегородила еще одна блестящая черная машина с хищной мордой. Все, это точно конец.
Оля резко остановилась и тут же согнулась пополам, сердце готово было разорвать грудную клетку. Глотку жгло изнутри. На нее надвигались какие-то люди в черном, как в гротескной комедии, только было ни хрена не смешно. Из оружия у нее были только шпильки.
— Все! Допрыгалась! — крикнул Антон и тут же согнулся в поклоне, когда высокий мужчина с темной бородой и темных очках шевельнул пальцами.
— Сгинь, — сказал кто-то за него, и Антона оттащили за внедорожники.
Мужчина в солнечных очках остановился перед Олей.
— Твой отец должен мне.
— Был… должен, — ответила Оля, все еще пытаясь отдышаться. — И что вам нужно… от меня?
Ой, дура, откуда только столько храбрости, чтобы еще и дерзить неизвестно кому?
— Хочу вернуть свои деньги.
— Ну, — Оля развела руками, — у меня их нет.
Слабая улыбка на тонких губах.
— Пришло время огласить завещание, так что сейчас ты сядешь в машину и поедешь со мной. Подпишешь, что нужно, а после мы с тобой договоримся, — он говорил ровным сухим голосом. Голос человека, в руках которого сосредоточенно слишком много власти.
Оля посмотрела в чистое без единого облачка небо. Утренние хмурые тучки исчезли без следа.
Теперь она понимала, почему отец все эти годы старательно держал между ними дистанцию. Но и это не помогло. Они все равно нашли ее, а он любил ее странной, нелогичной любовью на расстоянии.
— У вас есть дети? — спросила она этого мужчину, глядя в небо.
Он, разумеется, не ответил. Это он здесь задавал вопросы, а не отвечал на них. Но ее никто не остановил, так что она сказала:
— Надеюсь, у вас хватает времени на детей с этой вашей, несомненно, трудной работой, — сказала Оля, все еще глядя в небо над головой. — Потому что у моего отца времени на меня никогда не хватало. Так что никуда я не поеду.
Мужчина в черном посмотрел на нее поверх очков.
— Как это «не поедешь»?
— А меня ничего не связывало с этим человеком, к черту его и его наследство.
Мужчина стиснул кулаки.
— Ты же понимаешь, что я могу сделать так, что ты рано или поздно сделаешь то, о чем я прошу?
