От оживленной улицы Бестужев свернул в переулок. Воронцов последовал за ним.
— Ты скрываешься на Кипре? — спросил Воронцов.
— Отчасти. Мне тошно находится в одном городе с некоторыми родственниками. А еще на Кипре полно невест, — улыбнулся Марк через плечо.
— Невест? — не понял Воронцов.
— О да. Я тебе не говорил? У меня стоит только на невест. И сейчас я не шучу.
Марк остановился перед магазином. Воронцов глянул на вывеску.
— «Сексшоп»?
— Хочу привезти сувениры, — пожал плечами Марк.
— Невестам? — не удержался Воронцов.
— А как же! Идешь со мной?
Сбитый с толку Воронцов последовал за Марком. Тот ослепительно улыбнулся девушке в зале и безошибочно последовал вглубь зала, мимо фаллоиммитаторов разных цветов и размеров. Замер перед витриной с девайсами, напоминающими пробки.
Это они и были, понял Воронцов. Только не для бутылок.
— Новенькие появились, — сказал Марк. — Отлично. Вот эту возьму.
Девушка-консультант держалась поблизости. Марк ткнул в посеребренную пробку с навершием в виде ярко-красного сердца, и девушка кивнула и испарилась.
— Только невесты? — снова повторил Воронцов. — Чьи-то невесты?
— Ну не мои же. Так что советую держать свою Ольгу от меня подальше, на случай, если планируешь зайти с ней настолько далеко.
Воронцов прочистил горло.
— Знаешь, что? Хрена с два ты получишь от меня приглашение на свадьбу.
— А вот это правильно, — хохотнул Бестужев. — А после свадьбы прилетайте. Если не струсишь.
— Ты странный, Марк.
— О да, и тебе повезло, Алексей, что я с тобой заодно.
Следом на кассу отправились лубриканты, плетка и еще одна пробка с пушистым хвостом, чем-то напоминающим беличий.
— Вернемся к нашим баранам. Что с Романенко? — спросил Воронцов.
— Думаю, он еще не раз и не два попробует связаться с дочерью. Но не скоро. Сейчас ему не до того. Если раньше он только чах над золотом, теперь об его золоте знают все те люди, от которых он его скрывал и прикидывался нищим.
— Если бы Ольга все-таки попала к юристу, что было бы?
— Ничего. Ни копейки она бы все равно так и не увидела. Если бы она приехала со мной, то я рассказал бы, что завещание фикция, а отец — просто лжец. Она бы и сама отказалась от наследства в таком случае, а активы Романенко выставили бы на аукцион, если бы он не успел заявить о том, что жив-здоров. Если бы она приехала с одним из игроков, то те вынудили бы ее передать им активы. А если бы приехала с Романенко, тот бы просто аннулировал завещание, как и вышло.
— Почему он не отдал клуб дочери?
— Я ведь уже говорил. Романенко посчитал, что владеть клубом для нее опасно. Отчасти он прав, хотя это странный способ позаботиться о дочери. Так ничего и не выбрал?
— А?
— Себе, говорю, так ничего и не выбрал?
Воронцов уставился на кольца, перед которым замер.
— Это на член надевается, чтобы… — стал объяснять Марк.
— Хватит, я знаю для чего. Нет, ничего не выбрал.
— Ну, кольца выбирать — это без меня. Другие кольца, — выразительно сказал Марк.
— Да я бы и эти с тобой выбирать не стал, — возмутился Воронцов. — Но да, я, пожалуй, с нормальных колец начну семейную жизнь. Для начала.
— Правильно. Круто она на тебя смотрела, Воронцов, на меня даже не взглянула. Я уже говорил, что завидую?
— Говорил. А я уже говорил, что однажды найдет коса на камень?
— Спорим, что нет? — Марк протянул карточку на кассе.
Расплатившись и подхватив пакет с покупками, они вышли на улицу.
— Хочешь сказать, что никогда не женишься? — спросил Воронцов.
— Именно так. Черта с два я позволю себя одурачить.
— Спорим до конца года? — протянул руку Воронцов.
Марк рассмеялся.
— Ты не в своем уме, Воронцов! Уже сентябрь на дворе.
— Так ты сдрейфил, Бестужев?
— Черта с два! — Марк пожал его ладонь. — Что я получу, если выиграю?
— Клуб.
— Сдурел? — ахнул Бестужев.
— Просто хочу от него избавиться. А тебе, судя по всему, приятно будет утереть нос еще кое-кому, если он станет твоим.
— Хороший план. Можешь начать готовить документы. Загран-то у тебя хотя бы есть? — спросил Марк.
— Есть.
— Тогда одна недвижимость в обмен на другую. Клуб против дома на Кипре.
Воронцов, видимо, изменился в лице, потому что Марк расхохотался, глядя на него:
— А ты думал, я шучу? Нет. Все серьезно. И свои шансы я знаю.
— Ладно, но поверю только, когда увижу своими глазами твою невесту. Без личного знакомства сделка будет недействительна.
— Да без проблем. Обещаю первую встречную не приводить и за печать в паспорте тоже платить не буду. Да я тебя даже свидетелем на своей свадьбе сделаю, если до этого дойдет. Идет?
— Идет, — кивнул Воронцов.
— Ты ненормальный, Воронцов, тебе это уже говорили?
— Как будто ты нормальный, Бестужев, если так легко от дома отказываешься.
— Тебя Ольга со света сживет из-за клуба.
— Вряд ли. Она сказала, что ее ноги там больше не будет.
— Расставила, наконец-то, приоритеты?
— Похоже на то.
— Прощаемся? Мне еще в гостиницу надо заглянуть, переодеться. На свадьбе я должен быть красивым.
— У тебя же самолет?
— Ага, а вот прямо со свадьбы и поеду в аэропорту. Мне на торжестве все равно рады не будут.
— Почему?
— А вот это совсем другая история, Воронцов. И если я расскажу, ты сразу поймешь, что спор наш ни к чему не приведет. Так что увидимся на новый год, да? Приеду к тебе тридцать первого и мы подведем итог. Согласен? Смотри, это твой последний шанс, чтобы отказаться.
— Я не буду ни от чего отказываться. Я согласен.
Они снова пожали руки.
— Приличный ювелирный там, за углом, — сказал Бестужев на прощание. — Держи, это дисконтная карта.
Воронцов взял карточку из его рук.
— Постоянный клиент?
— Было дело, — пожал плечами Бестужев.
Словил такси у бордюра, а Воронцов дождался, пока он уедет. Прошелся до ювелирного, выбрал то, что приглянулось, а на обратном пути все же вернулся. Нормальное кольцо он ведь уже выбрал, верно? Можно взять еще кое-что.
