Воронцов отстранился, с интересом наблюдая.
Хотя чуть-чуть страшно ей все-таки было, совсем капельку. И чтобы побороть остатки благоразумия, скованности и зажатости, соскользнув со стола, единственное, что Оля позволила себе надеть были каблуки.
Голая, с влажными бедрами и чулками, Оля прошла к бару, нагнулась, облокотившись о барную стойку, прекрасно понимая, какое зрелище открывается Воронцову. Ее и саму бросило жар от вседозволенности происходящего.
Голая! Сразу после секса! Расхаживает по клубу, как по дому. И собирается… Ох, не собирается останавливаться только на этом.
Оля точно знала, где искать то, что нужно. Вытащила из-под барной стойки вино и штопор, но оставались еще и бокалы, до которых даже Вовчику приходилось тянуться, а это с его-то богатырским ростом.
Оля слышала, как участилось дыхание Воронцова. Слышала размеренные движения его рук, а после и убедилась в том, что правильно толковала звуки — он пожирал ее глазами и, медленно поглаживая себя.
Высокий барный стул доходил Оле до бедра. Когда она приподняла бедро, Воронцов застонал. Она вся вытянулась, забравшись на стул, и раньше, чем дотянулась до висевших над головой бокалов, была вознаграждена.
Воронцов сорвался с места и в два шага настиг ее, принявшись осыпать спину поцелуями.
— Замри мгновение, ты прекрасна… — пробормотал, обдавая горячим дыханием обнаженную спину.
Оля достала бокалы, которые звякнули в руках, потому что ее всю потряхивало от желания продолжать и даже зайти сегодня как можно дальше. Она посмотрела через плечо, как Воронцов вернулся к столику и выудил из недр своей сброшенной одежды еще коробочку и небольшой тюбик.
При виде этого Олю обдало жаром. О черт, он читает ее мысли?
— Еще подарки? — хрипло спросила Оля.
Он только кивнул. Поставил яркую коробочку рядом с бокалами на стойку, а сам потянулся к вину. Взял штопор и всадил в винную пробку. Оля поняла, что следит за его движениями, приоткрыв рот и буквально умирая от нетерпения.
— Откроешь? — кивнул на коробочку Воронцов.
Ох, а ведь с обручальным кольцом и то было не так страшно!
Непослушными пальцами Оля все же вскрыла упаковку. Когда в ее руках оказалось нечто прохладное и увесистое, Воронцов зашел ей за спину и погладил ягодицы, не оставляя никаких сомнений, каким было предназначение этого предмета.
Во рту мгновенно пересохло. Оля потянулась к бокалу, который Воронцов наполнил вином.
— Не увлекайся, — он мягко забрал у нее опустевший бокал, — хочу, чтобы ты чувствовала все также остро, как сейчас. Если только ты не против.
Оля мотнула головой. Она-то не против, но, кажется, окончательно потеряла способность выражать мысли вслух.
Его руки скользнули ниже, и она выгнулась в пояснице, вцепившись в барную стойку.
— Знаешь, — продолжал он, — стоит только подумать о тебе и двух мужчинах рядом с тобой, я, кажется, могу вбивать гвозди голыми руками.
Он надавил сильнее, и еще Оля вздрогнула от внезапного прикосновения холодного геля:
— Ох!
— А значит, — продолжал Воронцов низким голосом, — я должен отрахать тебя так, чтобы ты совсем забыла о той ночи.
Она почувствовала, как палец легко скользнул внутрь нее, и тогда же легкая дрожь в коленках переросла в ощутимую дрожь по всему телу. Она дрожала от его дразнящих прикосновений, а после подняла взгляд и увидела свое отражение в зеркальной панели за барной стойкой.
О боже. Вот это она точно будет помнить вечно: как голой грудью она касалась деревянной стойки, и одновременно с тем, что соски обжигало холодом, а между ног разгоралось пламя…
— Видишь? — хрипло спросил Воронцов, перехватывая ее взгляд в зеркале. — Это я делаю с тобой. И только я буду здесь, — он надавил сильнее, а после другой рукой скользнул ниже. — И здесь.
Оля вскрикнула, закусив губу, наблюдая, как зеркало безжалостно отражало происходящее. Снова, совсем как в ванной.
Она перестала дышать, когда увидела, как Воронцов потянулся к собственному же подарку. Выдавил смазку на него, а после прижал пробку вместо пальца.
Он не стал спрашивать, готова ли она и не передумала ли. Да она убила бы его, остановись он сейчас и, наверное, он чувствовал это. Только смотрел на нее, пока медленно вводил в нее прохладный наконечник, а она чертовски медленно поджаривалась от запретного наслаждения, дерзко отвечая на его взгляд в отражении.
Оля вскрикнула, когда его пальцы опустились ниже и заполнили ее. Головокружительно сильное, острое удовольствие затопило разум.
— О боже, это самое прекрасное, что я видел в своей жизни…
Воронцов нагнулся и запечатлел по поцелую на каждой половинке ее ягодиц, а после сказал:
— Иди ко мне.
Мелькнула мысль, что сейчас эта пробка выскочит из нее, стоит только шевельнуться, но от первого движения и сместившейся внутри нее пробки по телу прокатилась волна такой сладкой дрожи, что от мыслей в голове больше ничего не осталось. Оля замерла, вцепившись в стойку. Такими темпами она кончит даже раньше, чем слезет с этого стула.
— Что такое? — невозмутимо поинтересовался Воронцов.
Способность внятно говорить все еще не вернулась. Перемежая стоны охами, Оле все же удалось спуститься со стула.
— Ты как? — он убрал волосы с ее лица и заглянул в глаза.
Она не ответила. Ее разрывало от ощущений, и единственное, что она могла, это потянуться к его руке, умоляя коснуться ее. Быстрее. Сейчас.
Его пальцы были все еще влажными и скользкими после смазки, но и она была более чем готова. Он провел рукой, с удивлением глядя на нее, и Оля, почувствовала, как сами собой закатываются ее глаза.
Он впился в ее губы поцелуем и, не отнимая руки, сделал так, что перед глазами вспыхнули звезды. Оля вцепилась в его руку, в плечо и закричала, чувствуя, как усиливает ощущения пробка.
— Вот теперь хорошо, — отдышавшись, наконец-то смогла сказать Оля. — Но не уверена, что смогу сделать это еще раз…
— Хорошо, давай избавим тебя от нее.
— Не нужно, ты не понял, — она перехватила его руку. — Я не уверена, что смогу кончить еще раз.
— Бросаешь вызов?
— Разве? — наиграно удивилась она.
Он коленом раздвинул ее ноги и развернул к себе спиной, Оля грудью легла на высокий стул, спуск с которого вышел таким незабываемым.
А что будет сейчас… Когда…
Он снова вошел в нее.
— Ох! Ладно, похоже, я ошиблась…
— Дважды, — уточнил Воронцов и стал двигаться. — Ты ошиблась как минимум дважды.
Сильный и быстрый оргазм накрыл с головой, отчего Воронцов и сам застонал, стал вбиваться сильнее, вцепившись руками в ее бедра. Господи, какой это по счету оргазм за сегодня? Неужели и это не предел?
