— Спасибо за помощь, — благодарю. — Но хотелось бы знать, чем обязан.
— Вирна мне все рассказала.
— Все? — напрягаюсь я, несмотря на то что Мэйс крепко сжимает мою ладонь. Главное, чтобы не про Эн, остальное — ерунда.
— О том, что ты ее спас, и какой ценой. Почему ты мне ничего не рассказал?
— Я пытался.
На это Хару нечего ответить, а я бы наслаждался его растерянностью, но что-то не хочется этим наслаждаться. Мы оба хороши: я не послушал друга, когда отправился в «Бабочку» тем вечером, а он — моих объяснений. Теперь мы квиты.
— Забудь, — говорю я.
— Ты тоже, — со всей серьезностью отвечает он. — Сегодня я помог тебе, потому что мы друзья.
— Ради этих слов стоило свалиться в обморок.
Хар смеется, а Вирна закатывает глаза и бьет меня по плечу.
— Ай!
— Ты меня напугал, К’ярд!
Знаю, синеглазка. Сегодня я сам себя напугал, потому что на мгновение показалось, что с такой глубины мне не выплыть. Но тебе я этого рассказывать не стану.
— Мне больше нравится, когда ты называешь меня по имени, — попытка игриво притянуть к себе Мэйс, сидящую на краю дивана, оборачивается ничем. Она просто подскакивает как ужаленная и сообщает:
— Я ухожу.
— Допей хотя бы льяри, — предлагает Хар. — И не обращай внимания на этого едха. Он таким родился.
Против вежливости друга у нее нет шансов, но внутри меня царапает раздражением.
— Не смей флиртовать с моей девушкой, — заявляю я.
— Я не твоя девушка! — рычит Вирна и пересаживается в кресло.
Мне уже гораздо лучше, особенно после принесенной Харом банки «Лавы». Она обжигает горло и бодрит так, что кажется — моя сила снова со мной. Пусть даже это самообман.
Обидно, что Мэйс не бросает слова на ветер, и когда льяри в ее чашке остается на донышке, просто сбегает, ссылаясь на неотложные дела. Мне хочется сказать ей спасибо, нет, мне хочется повторить тот поцелуй в женской раздевалке, а потом нарушить собственные правила и затащить ее в эйрлат. Но это потом.
А сейчас мне наконец-то есть с кем обсудить ситуацию с Д’ерри.
Оказывается, Вирна действительно успела рассказать о случившемся. И про Ромину, и про свою лже-подружку, и про то, почему я теперь иногда теряю сознание из-за того, что иску пался в океане в шторм. Без подробностей, но Хар может додумать все сам. Радует, что он мне верит и не задает ненужных вопросов о том, как именно мы тогда выбрались. Я понимаю, что возможно расскажу ему про Эн, но позже.
Мы разговариваем долго, даже дождь успевает стихнуть. Хару тоже не нравится то, что происходит в Кэйпдоре, и он обещает подумать насчет Ромины и ее новой политики быть хорошей для людей. А точнее — как разгрести тот хидрец, который она устроила.
— Кто, если не мы? — говорит он.
Узнаю своего друга!
— Мне нужна твоя помощь, — признаюсь я. — Вирна живет на Пятнадцатом в хибаре, и если Ромина решит свести с ней счеты, ей никто не поможет. Да и съем квартиры тоже не решает эту проблему. Я хочу, чтобы за ней кто-то присматривал. Тот, кому я доверяю.
Хар приподнимает брови.
— Хочешь поселить свою девушку у меня?
— Едх, нет! — рычу я.
— Так я и думал, — усмехается он. — Какие еще идеи?
— Кьяна. Я собираюсь попросить ее.
Хар явно напрягаете я и хмурится при упоминании моей бывшей.
— Причем здесь она?
Я не успеваю ответить: входная дверь издает мелодичный писк и распахивается, а на пороге застывает «мой план». В смысле, сама Кьяна М’эль.
В легком платье, с заплетенными в широкую косу волосами, с коробкой с пирогом в руках. Кьяна вся домашняя, и такой я ее еще не видел, поэтому и зависаю чуть дольше. Девушка приходит в себя первой, неловко ставит коробку на барную стойку:
— Я зайду позже.
— Останься. Я рад, что ты пришла.
Когда она подходит к Хару, он притягивает ее к себе привычным жестом, будто делал это множество раз, а Кьяна улыбается так, что на ее щеках появляются ямочки.
У меня же в голове щелкает, и все становится на свои места.
— Вы вместе? — интересуюсь я. — Как давно?
— Недавно, — отвечает девушка.
— С того дня, как мы с тобой подрались, — уточняет Хар.
— А ты времени даром не терял.
— В отличие от тебя, я сразу определился, кто мне нравится.
— Вижу, мальчики, вам интереснее без меня. Вернусь, когда вы закончите.
Кьяна пытается высвободиться из объятий Хара, но он шепчет ей что-то на ухо, что-то интимное, предназначенное только для двоих, и она расслабляется, доверчиво прижимается к его плечу. А у меня колет в груди. Завистью. Потому что хочется также прижимать к себе Вирну.
— Что значит — к себе? — уточняю я у них.
— Я живу в этом доме, — отвечает Кьяна, — только на шестнадцатом этаже. Такое совпадение.
Это не просто совпадение. Это подарок судьбы!
Это настолько круто, что ко мне возвращаются силы (к сожалению, не въерха, а обычные), и я подскакиваю с дивана.
— Счастлив за вас, — говорю искренне. — За тебя, Кьяна, что нашла своего особенного. Хар, вы круты!
— Столько комплиментов от К’ярда, — хмыкает Кьяна. — Это неспроста.
— Есть разговор.
Приходится рассказать все М’эль, как в общем, я и планировал. Она соглашается с тем, что Вирне нужна защита, только интересуется:
— А Вирна что на этот счет думает?
— У нее нет выбора, — отмахиваюсь я.
— Выбор есть всегда, Лайтнер. Ты не должен решать за нее. Никто из нас не должен.
Рассудительность Кьяны сейчас ой как не в тему!
— Даже если ей грозит опасность?
— Даже так, — девушка сжимает губы и сейчас до боли напоминает мне вторую упрямицу, от которой я бы не отходил ни на шаг. — Для начала я бы хотела поговорить с ней сама.
— Спорить с тобой бесполезно?
— Поверь мне, это так, — смеется Хар. На что Кьяна прищуривается:
— Лучше ешь пирог.
Теперь уже смеюсь я. Так заткнуть Хара — это надо уметь.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Поговоришь с ней завтра?
Кьяна кивает.
Несмотря на упорство М’эль (кажется все девчонки, у которых в фамилии есть буквы М и Э такие твердолобые!), из квартиры Хара я выхожу в приподнятом настроении. Впервые за долгое время мне спокойно. Несмотря на слабость и проблемы, которые принесла стычка с Х’имом. А в том, что она принесла, я не сомневаюсь. Не настолько я наивен, чтобы надеяться, что ректор не доложил обо всем отцу.
