— Что? — переспросила я, не в силах поверить в услышанное.
Дженна снова затянулась. Я же пыталась справиться с обрушившимися на меня чувствами, пока осознание сказанных ей слов медленно проникало в мой разум.
То, что на самом деле происходит в нашем мире.
Лэйс.
Они что-то знают, я была в этом уверена, но… Разве я не этого ждала? Разве не этого добивалась все это время?
— В нашем мире принято считать, что въерхи защищают нас от разрушительной силы воды, — странно было это слышать из уст въерха, вдвойне странно из уст Н’эргеса. — На самом деле все обстоит немного иначе. Проседание изменило наш мир, но мало кто знает, почему оно произошло. Потому что однажды въерхи уже злоупотребляли своей силой. Потому что сила земли способна поднять любую волну самой страшной мощи.
Я все-таки опустилась на диван.
Я действительно этого ждала, и бежать мне было некуда, да и незачем. Не говоря уже о том, что Н’эргес вряд ли позволил бы мне выйти из кабинета после того, что я услышала. Вопрос заключался в другом — почему они говорят это мне.
— Лидх Картерн боролся за равенство, но его последователям этого показалось мало. Они хотели власти. Они стремились к тому, чтобы отодвинуть людей на второй план, и они сделали все возможное, чтобы возвыситься над остальными. Своей силой они создавали цунами, посылая в землю глубокие импульсы силы. Сильнейшие из них. Одновременно. Это приводило к тому, что вода стала средством для устрашения, люди бежали от побережья. А потом случилось то, что случилось.
— Погодите, — произнесла я. Мне нужна была эта пауза, чтобы осмыслить все сказанное им. — Вы хотите сказать, что въерхи спровоцировали Проседание?
— Именно это он и хочет сказать, — Дженна выдохнула дым и откинулась на спинку кресла. — Материк начал проседать из-за того, что делали они, начались сдвиги в глубинных пластах, и мы стали уходить под воду. Въерхи почти разрушили этот мир. Однажды. И они сделают это снова, если мы их не остановим. Нресская волна — отличный тому пример.
— Нресская волна. Ее ведь удержали ценой огромных потерь?
— Они зачастую переоценивают свои силы.
— Мне одной кажется это странным? — спросила я, повернувшись к Н’эргесу. — Вы въерх…
— Не все въерхи зациклены на власти.
— Не все, но большинство, — усмехнулась Дженна. — Знаешь, откуда сейчас приходят волны, Вирна? Под водой десятки тысяч силовых линий, пронизывающих землю. Это — современная установка въерхов, которая способна регулировать не только высоту волн, но и силу, и мощность, и все, что происходит с нашей планетой. Их не напугало Проседание, они считают, что могут справиться с тем, что запускают с каждой новой волной. Свои тайны они передают из поколения в поколение и тщательно охраняют, чтобы держать контроль над миром.
Вот сейчас я почувствовала себя по-настоящему странно: Дженна говорила такие вещи, которые… которые, в общем-то, способны были переломить ход истории и поднять такую волну, справиться с которой было не под силу ни одному въерху. А я думала только о том, знает ли К’ярд о том, что они мне сейчас говорят.
Разумеется, знает.
Ведь тайны передаются из поколения в поколение, а он уже достаточно взрослый мальчик, чтобы осилить сокровенную историю власти.
— Откуда у вас такие сведения? — тихо спросила я.
— Как я уже сказал, не все въерхи ценой власти готовы разрушить мир.
— Но все к тому и идет, — Дженна снова затянулась. — Ты же понимаешь, почему запрещено приближаться к воде, Вирна? Потому что следы установок, уничтожающих наш мир, заметны. Потому что могут начаться вопросы. Поэтому все ныряльщики исчезают без следа. Поэтому Подводное ведомство никогда не оставит в живых никого, кто мог что-то видеть.
«Поэтому все ныряльщики исчезают без следа».
— Вы знаете, что стало с Лэйс, — сказала я.
Не вопрос. Утверждение.
Дженна покачала головой.
— Нет. Не знаем. Мы знаем только то, что она подобно многим из нас рисковала собой, чтобы добыть доказательства того, о чем мы сейчас говорим.
Доказательства. Доказательства. Доказательства.
Я приложила ладони к глазам, чтобы избавиться от странного чувства. От давящей, рухнувшей мне на плечи тяжести, которой не испытывала уже давно.
— Зачем вы говорите все это мне? Сейчас. — Я отняла руки от лица и посмотрела почему-то на Н’эргеса.
— Мы проверяли тебя, — это сказала Дженна. — Все это время мы следили за тобой, Вирна. Ты потеряла сестру…
Я сжала руки так, что ногти до боли впились в ладони.
Я не потеряла ее.
Нет. Нет. Нет!
— И ты станешь той, кто поможет нам сбросить власть, веками душившую нас. Ведущую мир к катастрофе, от которой он, возможно, уже не оправится.
— Почему я? — мне не хотелось на нее смотреть.
Мне хотелось свернуться на диване клубком, хотелось обхватить себя руками и забыть все, как страшный сон.
Вместо этого я подняла голову, тяжелую, как прибрежные валуны. Посмотрела ей прямо в глаза, но Дженна не отвела взгляд.
— Потому что именно ты заинтересовала Лайтнера К’ярда. И только ты сможешь достаточно близко подобраться к его отцу.
— Вот это. — Н’эргес раскрыл ладонь возле моего лица, и я увидела крохотную, размером меньше антвалла
[1] капсулу. Я бы не разглядела ее, если бы начальник службы безопасности стоял хотя бы на шаг дальше, — Анткапсула. Последняя разработка, попадая в организм въерха, она вызывает колебания его силы, которые приводят к мгновенному разрыву сердца. Сама капсула сгорает в этих колебаниях, и от нее не остается следа. Тебе всего лишь нужно сделать так, чтобы она попала в его еду. Мягкая оболочка не позволит ее заметить…
— Хватит, — сказала я, чувствуя, как грудь сдавливает все сильнее, и с каждым мгновением становится все сложнее дышать. — Вы считаете, что я это сделаю?
— Кроме тебя некому. — Дженна выпустила последнюю струйку дыма и затушила сигарету, бросила ее в пепельницу. — Въерхи считают, что они неуязвимы. Что к ним невозможно подобраться, что их сила и власть нерушимы. Смерть Диггхарла К’ярда станет началом новой эры…
— Нет, — я вскочила. — Нет, я не стану этого делать. Я не считаю, что убийством можно решить все.
Дженна и Н’эргес переглянулись.
— Не все, но многое. Мы не знаем, гле Лэйс, и что с ней стало. Но у нас есть кое-что, что она оставила для тебя, Вирна.
Управляющая развернула ко мне настольный тапет. Прежде чем я успела вздохнуть, с экрана на меня уже смотрела Лэйс. Такая, какой я ее помнила: глаза сверкают, волосы стянуты в хвост, тугие раскаленные спирали.
