Потом уже легче.
Стираю остатки слез, и вовремя — в комнату заходит Митри.
— Эй. Все хорошо?
Я плотно сжимаю губы и качаю головой.
— Надо поесть. Вы голодные.
— Нет, мы поели у Зорга, пока ты спала.
Я не спала. Я была в отключке.
— Это подождет. — Митри подходит и салится рядом со мной. — Как и то, что ты собираешься мне сказать, чего бы это ни касалось.
— Это касается Лэйс.
У нее расширяются глаза, а потом…
— Все равно подождет, — говорит она. Притягивает меня к себе и обнимает, совсем как мама когда-то. И я позволяю себе уткнуться лицом ей в плечо, не думая ни о чем. Пока она гладит меня по волосам, мне кажется, что все будет хорошо. В эти короткие мгновения точно все хорошо.
В эти короткие мгновения я могу не думать о том, что разделяет нас с Лайтнером, с каждой минутой все сильнее отдаляя друг от друга.
Потому что между нами гораздо больше чем ложь.
Между нами правда.
Глава 40
Доказательства
Лайтнер К’ярд
Ощущение океана казалось забытым.
Это не бассейн, где справа ботик, а слева разделитель. Это стихия, которая окружает тебя со всех сторон.
Как Мэйс.
Мэйс тоже окружала меня со всех сторон, продолжала окружать, даже оставаясь в домике Зорга. Несмотря на то, что мы больше не вместе. Несмотря на то, что мне нужно было оставить это в прошлом. Несмотря на то, что мне хотелось придушить ее за то, что она приехала за сестрами с тем едхом.
Это все оказалось неважным. Она все равно была во мне. Я это осознал, когда увидел надвигающуюся на берег волну.
Я действовал на инстинктах.
Я защищал самое дорогое.
Вирна по-прежнему была самым дорогим.
Но я не знал, что с этим делать. Кроме того, чтобы поэтично ее отпустить. Отойти в сторону и не мешать ее счастью.
Это даже в моих мыслях звучало сопливо!
Я ушел. Просто ушел, чтобы не повернуть назад.
У меня есть моя цель, я выбрал это. А Мэйс… Мэйс выбрала парня своей сестры. Хотя сейчас он, наверное, ее парень.
Я плыл все дальше от берега, гребками сокращая расстояние между мной и мысом Гор. Почти выдохся, когда раг’аэна появилась из морских глубин, подставляя мне белый плавник.
— Эн, приятель! Прости, что так долго.
Эн издал протяжный звук, который мне показался самым родным на свете.
Я рассмеялся и похлопал его по плавнику. Теперь мне не нужно было сражаться с течением, раг’аэна поддерживала меня на плаву.
— Рад, что с тобой все в порядке. Не скучал?
В ответ я услышал звук, похожий на ворчание.
— Я тоже скучал. Но теперь я с тобой.
Раг’аэна протяжно крикнула и подставила нос, показывая свое расположение.
— Готов к приключениям?
Я одолжил у Зорга гидрокостюм, а еще еду и питьевую воду. Сказал, что хочу побыть на берегу. На берегу еда и осталась. Но если Эн сможет подойти ближе, я перенесу ее на него, а дальше «Прощай, Ландорхорн!» Я видел карту, кажется, она отпечаталась в моей памяти. Если плыть на Юго-восток, по пути есть острова, на которых я смогу отдыхать, а возможно, там есть родники…
Но чем больше я сейчас думал про свой план, тем больше понимал, что это не триумфальный уход. Выбор своего пути и прочая.
Это побег.
Я действительно собираюсь сбежать и все бросить.
Все и всех.
Маму. Друзей. Брата. Сбежать и оставить их на отца.
Мэйс не бросила сестер, хотя могла. Могла начать новую жизнь. С деньгами отца и работой в «Бабочке» она бы ни в чем не нуждалась. Но она заботилась о своей семье. В отличие от меня, которого посчитают мертвым. О бабочке никому не известно, а океан губителен для въерхов.
Джубо справится. Отец будет воспитывать из него наследника, но мама… Маму это добьет.
Так чем я лучше отца?
Что я творю?!
Точно не то, что должен.
Я рвано выдыхаю и глажу Эн по носу.
— Боюсь, приключения откладываются, приятель.
Я начинаю грести в сторону мыса, но раг’аэна вдруг перехватывает меня и тянет назад, в океан.
— Эн, ты что творишь?! — кричу я.
Если бы это еще его остановило!
Эн тащит меня на огромной скорости, сначала почти на поверхности, а потом, остановившись, резко бросается на глубину. Я только успеваю активировать маску, чтобы не нахлебаться воды. Чем дальше от поверхности, тем должно становиться холоднее, но океан на удивление теплый. Неестественно теплый, будто его медленно нагревают.
А еще светлый!
Что за хидрец?
До меня не сразу доходит, что красноватое свечение точно не может исходить от белой раг’аэны. Наоборот, немаленький Эн просто теряется на фоне гиганта, растянувшегося по океанскому дну. Множество раскинутых лап вонзаются в камни, а огромная голова мелко подрагивает, вонзаясь в почву и поднимая мутную воду. Как и не сразу ко мне приходит осознание, что паукообразное существо — неживое.
Это механизм.
Но что он делает?
Машина врезалась в дно массивными бурами: я рассмотрел это, немного отплыв в сторону. Именно это и нарушало видимость, а еще нагревало воду, в которой уже практически невозможно было находиться.
Исследовательская установка?
И что она исследует?
Датчик на маске противно запищал, Эн подхватил меня и потащил обратно на поверхность. Вынырнув, я стащил маску и с наслаждением вдохнул чистый прохладный воздух. Но перед глазами все еще стоял гигантский спрут.
Я ни о чем подобном никогда не слышал: ни в Кэйпдоре, ни от отца, ни тем более не читал об этом в новостях. Поэтому если это какие-то исследования, то явно секретные. Удачно эту штуковину здесь спрятали. На дне океана, куда точно никто не доберется.
Ну кроме разве что ныряльщиков.
Мысль мелькнула в голове внезапно, вновь отбрасывая меня в утро, когда мы с Мэйс были счастливы. По крайней мере, был счастлив я. Она говорила, что ее сестра ныряльщица, но они вне закона. Кажется, сегодня я стал преступником дважды: когда угнал эйрлат и когда нашел на дне эту штуковину.
Хотя нашел ее вовсе не я.
— Эн, почему ты мне это показал?
Раг’аэна издает протяжный звук, в котором слышится тревога. Чтобы не делала эта машина, он показал мне ее не просто так. Его она беспокоила. Но почему?
