И был оторван от основной части намеренно, чтобы мог думать и действовать в этом времени так же быстро, потому что нужно успеть остановить биологическую жизнь в ее стремительной экспансии.
Крякожабер продолжал с энтузиазмом:
– Человек – лишь возникшее на кратчайший отрезок времени переходное к сингуляру!.. Марианна, ты слышишь? На образование звезд ушло сколько миллиардов лет? А теперь от компьютера до сингуляра всего лет тридцать-сорок!
Она сделала большие глаза.
– И какой я стану?
– Вечно молодой, – заверил он, – и безумно красивой! Какой сама захочешь.
Она польщенно заулыбалась.
– Ну да, тогда пусть эта сингулярия… наступает. Если это не противозаконно.
Он заверил:
– Именно тогда закон и проявится в полной мере!.. Ничто не будет скрыто, даже мысли. Что единственно правильно, так как человек станет слишком всемогущим, а мысли могут стать разрушительными…
Я кивнул, у Крякожабера не зря эта диаграмма, где жизнь Вселенной в виде часов, когда от Большого Взрыва до образования первых звезд ушло двадцать три часа, на образование Солнечной системы одна минута, на возникновение жизни – секунда, на человека – миллиардная доля секунды… а от начала индустриальной революции и до нынешнего момента такие фемтосекунды, что и атомные часы не ухватят.
Марианна некоторое время, остановившись в дверях со стороны кухни, слушала нас обоих с недовольным лицом, я видел, что ничего не понимает из нашего разговора, и что не услышала того, что надеялась услышать, а что надеялась, даже предполагать не берусь.
– Ладно, – сказала она, – кофе у тебя, Крякожабер, ничо так, в прошлый раз был хуже.
– Это тот же самый, – сообщил он весело. – Сразу покупаю ящиками, чтобы не париться. Это ты в прошлый раз была веселее. Ничего не случилось?
– Случилось, – ответила она с полицейской сдержанностью, – как-нибудь расскажу. В другой раз.
– Лады, – согласился он. – Но помни, я друг, всегда готов помочь! Кроме тех случаев, когда не готов или не хочется. Так что обращайся.
Я понял по взгляду Марианны, что пора уходить, поднялся, а она сказала Крякожаберу:
– А может так быть, что Крабоид помнит свою работу, а себя забыл?
Крякожабер широко улыбнулся.
– Конечно!.. Я вот тоже помню только работу, а все остальное такая мелкая хрень, что вообще не стоит упоминания.
Она поморщилась.
– Вечно у мужчин дурные шуточки да отговорки, как только дело к женитьбе. Крабоид, пойдем отсюда. Он нас обижает!
Я спросил в недоумении:
– В чем?
– Во всем, – огрызнулась она. – И не спорьте с женщиной, женщина всегда права!
Крякожабер широко улыбался, я понял, что нужно тоже улыбаться, так и вышли на лестничную площадку, где Марианна вызвала лифт, чмокнула Крякожабера в щеку, и мы вдвоем вошли в крохотную кабинку.
Глава 14
В переговорнике захрипело, уже знаю, атмосферные помехи, но голос прозвучал достаточно отчетливо:
– Марианна, у нас тут внеочередное собрание… Колтун и Сидоренко уличены в неправомерном, а также в сокрытии улик в интересах сынка олигарха, так что шеф велел всем незанятым прибыть срочно!
Марианна сказала сердито:
– Снова чистка рядов?
– Хорошо бы только, – ответил голос Валентины. – Похоже, будет привлечение… В общем, явка обязательна!
– Буду, – ответила Марианна обреченным голосом. – Сейчас только отвезу нашего потерявшего память друга, сразу же развернусь…
Связь оборвалась, я сказал осторожно:
– Давай я выйду здесь. Дорогу найду, знаю.
– Нет уж, – отрезала она. – Вдруг вспомнишь только дорогу на Марс, а не в мою квартиру?
– Зачем мне Марс, – ответил я. – У тебя интереснее.
Некоторое время мчались быстро, потом пошли заторы, машины проползают очень медленно по одной, три полосы заняты спасателями и санитарным автомобилем, еще две разбиты полностью, Марианна злилась, а когда наконец вырулила на свою улицу, сказала быстро:
– Вон наш дом, видишь?.. Я сейчас настрою датчик на двери, чтобы впустил тебя… Ага, вот так, готово!.. Уверен, что доберешься?
Я сказал веселым голосом, как здесь говорят в таким случаях:
– Полностью!.. Дом в пределах прямой видимости!.. Вон окна твоей квартиры…
Она подала автомобиль к краю тротуара, я вышел и захлопнул за собой дверь, Марианна кивнула и поспешно рванула машину с места, спеша наверстать потерянное в заторах время.
Я постоял некоторое время на краю тротуара, борясь с соблазном сразу переместиться в квартиру. Но это заметят, прохожих многовато, передвигаются в обоих направлениях, сосредоточенные и деловитые, как муравьи-фуражиры, только я без движения, будто ожидаю автомобиль…
Медленно и осторожно сдвинулся с места, сейчас меня не страхуют по бокам Шерлок и Марианна, потому я ухватил взглядом идущего шагах в десяти крупного мужчину и пошел в точно такой же манере, тяжело переступая задними конечностями и двигая в воздухе верхними.
Вообще-то ходьба знакома давно, однако вдруг да в это время и здесь нужно идти как-то иначе, у людей многое меняется даже от погоды, под дождем почему-то все бегут и горбятся, утром все двигаются быстрее, чем днем, а вечером вообще те же люди совсем замедленные, часто останавливаются, разговаривают, присаживаются на скамьи…
Здание, в котором норка Марианны, называемая здесь квартирой, все ближе, я старательно изображал сосредоточенного человека, тот мужчина уже нырнул по дороге в двери небольшого магазина, но я зацепился взглядом за второго, тот двигается почти в том же темпе, только чуть медленнее…
Двое мужчин впереди переглянулись, когда я приблизился, синхронно отступили один от другого, чтобы между ними оставался широкий проход.
Щебечущие девушки, а за ними грузный мужчина с мелкой собачкой на поводке прошли между ними, я шел следом, и уже тоже почти миновал, как сзади в спину уперлось твердое, а злой голос прошипел:
– Замри!.. А теперь медленно к машине, понял?
Не оборачиваясь, я видел за спиной уже двух мужчин, один концом ствола пистолета подталкивает меня в поясницу, другой прикрывает с другой стороны, пусть прохожие не увидят, что здесь и как.
Автомобиль у самого бордюра распахнул заднюю дверь. Я не сопротивлялся, когда заставили подойти и влезть в машину. Там уже расположился мужчина, сразу ткнул меня пистолетом на уровне пояса, а следом за мной сел еще один и тоже повернул пистолет дулом в мою сторону.
– Даже не дыши, – предупредил он. – Мы знаем, кто ты. Потому не надо, понял?
– Не буду, – ответил я послушно. – А кто я? Вот бы понять…
