И дьявол всегда дает то, что обещал. Это человек старается его обмануть, но так как любой человек как бы для местных свой, даже если мерзавец, то ему все можно, а вот дьявол, пусть даже он Князь Лжи, должен быть честен и точен.
Я не слепой исполнитель воли Вселенной! Я сам приму решение и вынесу приговор как человечеству, так и вообще биологической жизни.
Марианна явилась часа через два, бросила в прихожей сумочку, скинула с задних конечностей туфли, я слышал и даже видел сквозь стену как прошлепала босыми ступнями на кухню, где я сижу за столом и где на тарелочках свежеиспеченные булочки, а кофейный агрегат трещит размалываемыми зернами.
– Ого, – сказала она с огромным облегчением, – ты не только добрался без приключений, но еще и кофе делаешь?
– Какой ты любишь, – уточнил я. – Движение твоих пальцев запомнил, это вот как делать латте, а это экспрессо…
Она сказала весело:
– После трудового дня предпочитаю двойной эспрессо!
– Уже, – сказал я и поставил перед нею чашку с парующим кофе. – Двойной, я запомнил. Мой руки и начинай…
Она хихикнула:
– Да ты уже совсем восстановился!.. Ладно, я быстро.
Я сказал вдогонку:
– Кстати, сегодня в час ночи в порт прибудет судно с грузом героина.
Она застыла на полдороге к ванной комнате, развернулась, глаза распахнулись во всю ширь.
– Что-что?
– Груз героина, – повторил я. – Ты говорила, героин нарушает закон и порядок…
– Это люди нарушают, – уточнила она. – Героин даже законопослушных заставляет делать противоправные и незаконные вещи!.. Потому героин – зло, его нужно изымать и уничтожать. Ладно, мне в самом деле нужно в туалет.
Вернулась она в самом деле быстро, я поинтересовался:
– Героин изымать… а людей?
– Которые употребляют, – сказала она, – лечить, а кто продает им такое – изымать из общества. Хотя я бы и тех, кто употребляет, перебила бы с огромным удовольствием, но нельзя, это во мне говорит пещерный человек, а мы, служители закона, как раз из тех, кто первыми слез с деревьев и, взяв дубины побольше, сразу начали наводить закон и порядок среди тех, кто слезал позже.
Она опустилась на стул, ухватила обеими руками чашку, пальцы длинные и тонкие, такие называют почему-то музыкальными, хотя никакой музыки я из пальцев еще ни разу не слышал.
– Изымать, – перепросил я, – как?
Она сделала первый глоток, длинный и жадный, на миг прикрыла в наслаждении веки, но потом пояснила очень обстоятельно, как делают только послушные и правильные дети:
– Чтобы суд их наказал по всей строгости нашего дурацки гуманного закона!.. Погоди-погоди, только сейчас дошло… Откуда ты взял такое?
– Птичка на хвосте принесла, – ответил я ей поговоркой Шерлока, хотя и не представляю, как это птичка приносит такое на хвостике. – Что будешь делать?
– Скажу капитану, – начала она и тут же запнулась. – Ну да, а он спросит, откуда у меня такие данные… Что отвечу? Нет-нет, на тебя ссылаться пока нельзя. Да и сам ты от кого узнал? Кроме птички?
Она даже опустила чашку на стол и уставилась в меня требовательным взглядом.
– Один из преступников сообщил, – ответил я честно.
Она продолжала смотреть мне в лицо испытующе и строго.
– Ладно, только не говори, как именно узнал. Я полиция, а не спецслужба, у нас зачитывают права и в обязательном порядке дают адвоката. Но все равно, хоть я тебе почти верю, но как объясню капитану, что прибывает груз с героином?
– Кофе остывает, – напомнил я и указал взглядом на ее чашку. – И пирожки… Твоя печь делает их мастерски. Другие значки пока не понял… А если капитану просто взять и сказать?
Она послушно взяла пирожок, но не откусила, а сказала обстоятельно:
– Нельзя! Нужно обязательно знать, от кого поступила информация. Может быть, это ловушка или провокация. Может, подстава. Да много еще чего может!
Я сказал неторопливо, как делает это Шерлок, он называет это рассудительностью:
– А если посоветоваться с Шерлоком?
Она раскрыла глаза шире.
– С ума сошел? Шерлок давно нарывается, чтобы уволили. Раньше воевал где-то в Африке, где пыль-пыль-пыль из-под шагающих сапог, ему в полиции скучно…
– Но ты его уважаешь, – напомнил я. – Сама говорила.
– Говорила, – согласилась она. – И уважаю. Он хорош, но все не может устроиться в этой сложной для него жизни. Почти, как и ты. Только он все помнит, но его память о сражениях в Африке здесь ну совсем ни к чему. Как и твои знания о звездах… Ладно, допивай свой кофе и поехали!
– Куда? – спросил я.
Она ответила удивленно:
– К Шерлоку, конечно.
Глава 3
Шерлока в его палате не оказалось, отыскали в общей, с тремя выздоравливающими после операций азартно играет на столешнице с кусочками раскрашенного материала.
Все в белых одеяниях, у некоторых даже шапочки на головах, Шерлок увидел нас издали, заулыбался довольно, тут же поднялся и сказал мощно:
– Петр Анатольевич, подмените… Начальство явилось, не могу не засвидетельствовать почтение, а то не видать мне премии!
Марианна улыбнулась, почти пропела ехиднейшим голоском:
– Еще и зарплату урежу. Сколько тебе еще здесь прохлаждаться?
Он взял нас под локти, мы дали отвести себя в сторону, а там он поинтересовался негромко:
– Смотря для чего спрашиваете. Здесь заприметил медсестру с вот такой жопой! Не поверите, шире, чем Красная площадь. Она мне все время улыбается…
– Жопа? – уточнила Марианна.
– Думаю, – согласился Шерлок, – и жопа тоже. Так что могу отбыть весь срок в четыре дня…
– Отбывай, – разрешила Марианна. – Мы просто проведать. И вот пирожки тебе принесли. Крабоид предлагал и кофе, но я решила, что ты и так разбаловался по самое не могу.
Он в недоверии вскинул брови.
– Чего ты стала такой сентиментальной?.. Теряешь хватку? Крабоид, она как?
– Здорова, – сообщил я. – Температура тридцать шесть и два, пульс шестьдесят семь, проходимость венозной крови в ногах слегка снижена…
Марианна вскрикнула негодующе:
– Как это снижена? Ты знаешь, какой у меня оргазм?.. У меня кровь как водопад…
– В области голеностоп, – уточнил я. – Где у тебя были переломы.
Шерлок заулыбался, Марианна посмотрела на него зло.
– Это ты рассказал?
Он покачал головой, взгляд его стал прицельным и очень внимательным.
