– Сделают, – пообещала она, – не все сразу. Не успеваем, хотя и торопимся. Вот если бы наши желания совпадали с нашими возможностями! Когда-то на месте этих гадюшников будут высотные и прекрасные здания!
Шерлок пробормотал с иронией:
– Я знаю, город будет, я знаю, саду цвесть, когда такие люди, в стране советской есть… Эх, есть же где-то прекрасные страны, где терроризм, где дом взрывают во имя идеи, где на тяжелом грузовике с разгону в толпу во имя счастья и свободы! А у нас если на машине в толпу, то либо пьян, либо заснул за рулем, а взрыв в доме по дурости и растяпистости!..
– А вдруг террористы? – спросила Марианна с надеждой.
Шерлок отмахнулся.
– И не мечтай. Какая-то дура забыла закрыть вентиль на газовом баллоне. Или поставила рядом с огнем. У нас особенная стать, девочка. И народ особенный. Богоносец!
– Да верю я, – ответила она упавшим голосом, – верю. Просто хочется, чтобы как у людей.
– Наша нация еще молодая, – сказал он наставительно и добавил несколько упавшим голосом, – жаль, повзрослеть не успеет.
Марианна угрюмо замолчала, я подождал и спросил осторожно:
– Почему не успеет?
– Соседи сожрут, – пояснил он. – Ты же рассказывал, как муравьи воюют за торжество своей муравьиной демократии? Так и люди бьются насмерть за право быть самыми миролюбивыми и демократичными!.. Марианна, сверни налево, впереди пробка. Навигэйтер не врет, мой сегодня обновился, счастлив по самые…
Она буркнула:
– Сменил пол?.. Была же девка со сладеньким голоском.
– Леди, – уточнил он с достоинством, – ей нравится, когда она генерал, а не генеральша, потому что генеральша…
– Жена генерала, – прервала она. – Знаю, не будь занудой.
Глава 8
Дома расступились, Шерлок охнул и выругался, Марианна сердито засопела. На той стороне улицы пятиэтажное здание выглядит незавершенным, я сравнил с остальными и понял, что у этого на верхнем этаже три окна зияют пустыми дырами, хотя у остальных на таких же местах рамы со стеклами. А еще балкон в клочьях черной сажи и с погнутой решеткой из металла, где висят догорающие клочья материи.
Голос из приемника сказал быстро:
– Один погиб, двоих сейчас забирает «Скорая». Проверьте на признаки умышленной деятельности!
Шерлок саркастически хмыкнул.
– Размечтался!.. Нет уж, мы не Европа. Это там все красиво и как у людей, а у нас даже стыдно перед просвещенным миром.
Марианна круто повернула руль, автомобиль пронесся вдоль ограждения из широкой желтой полоски материи, Марианна нажала на тормоз, нас по инерции качнуло вперед.
Шерлок выскочил первым, в салоне был вялый и разочарованный, но на свежем, как здесь говорят, воздухе сразу стал суровым, властным и подтянутым.
– Почему посторонние? – рявкнул он голосом доминанта. – Что за сброд?
Один из полицейских, что прибыли чуть раньше, ответил хмуро:
– Теперь прессе везде дорога. Будешь препятствовать – привлекут, да еще и так обгадят, вовек не отмоешься. И по закону везде лезут, даже из своей постели не сможешь выгнать! Сядут и будут снимать, насколько ты толерантен с феминизьмом.
– Гони, – распорядился Шерлок и добавил: – Это значит, забочусь об их безопасности!..
– С удовольствием, – ответил полицейский. – На твою ответственность.
Марианна сказала быстро:
– Я поднимусь наверх, взгляну что в квартире, пока все не затоптали.
– Хорошо, – ответил Шерлок. – Наш загадочный друг…
– Посидит пока в машине, – сказала она сразу. – Иначе нам влетит по самые… погоны.
Я не двигался, оставаясь в салоне. В муравейнике начинается примерно такое, когда жук падает на вершинку и разбрасывает лапами высушенные частички хвои, или лягушонок сослепу прыгнет на муравьиную кучу.
Все устроено по единому признаку, Вселенная придерживается порядка и единых законов. Даже здесь, в этом странном образовании под названием «биологическая жизнь».
Дыма из выбитых окон уже нет, но прохожие останавливаются, смотрят, фотографируют, идут дальше. Полицейские начали отодвигать зевак от здания.
То, что я в автомобиле, не помешало мне услышать треск со стороны здания. По внешней стене пробежала темная трещина, начала расширяться. Марианна сейчас только начала подниматься по лестнице, где-то между первым и вторым этажом, я всмотрелся, это ветхое здание явно начинает разваливаться, вот-вот рухнут верхние этажи…
В конце концов образуется гора строительного мусора, и в самом низу окажется Марианна, раздавленная и расплющенная…
Я рассыпал себя на атомы в салоне и собрал в шаге за спиной Марианны, что только поставила ногу на первую ступеньку лестницы. Она еще не ощутила меня, но треск услышала и вскинула голову, всматриваясь наверх.
– Пригнись! – крикнул я.
Она очень замедленно начала поворачивать голову в мою сторону, а сверху раздался уже мощный и многократно повторенный треск. Потолок под тяжестью обрушившихся сверху камней очень медленно пошел вниз.
– Что случи…
Я ухватил ее в охапку, согнулся, подставив спину. Сверху с грохотом и треском и очень медленно идет вниз огромная бетонная плита со всей массой обрушившихся на нее груды камней и плит этажей выше.
Я смотрел как медленно падает прямо на нас тяжелая крыша из металлических балок, рушатся стены, и все это, как здесь говорят, со скоростью экспресса, хотя еще не понял, что такое этот экспресс, явление или состояние материи.
Основную балку принял на плечи, чуть сдвинулся, чтобы положить край на рухнувшую в шаге от нас глыбу размером с автомобиль, другой конец опустил на бетон пола.
Сверху на наш небольшой шалашик с грохотом обрушиваются плиты, камни, обломки мебели. С мощным ударом рухнула толстая чугунная труба с мотком кабелей, в щели струйками посыпался песок, начали проскакивать мелкие камешки.
Я незаметно для Марианны сдвинул их и соединил вместе, заделывая пространство над балкой.
Струйки иссякли, через минуту сверху засыпало мелким камнем. Для Марианны, как понимаю, наступила полная темнота.
Я все еще придерживал плечом нависающую над нами плиту, это все, что могу, потом сдвинулся с нею еще чуть, чтобы края надежнее легли на глыбу, осторожно отпустил, вроде бы держится, и только тогда разомкнул руки.
Марианна попробовала встать, но еще на четвереньках уперлась спиной в бетон.
– Это что? – спросила она неверяще. – Нас завалило?
– Точно, – ответил я. – Нравится?
Она прошипела:
– У тебя что, юмор прорезался?.. Нас сейчас раздавит!
