– А сам ты, Крабоид, куда хотел бы попасть?
– Попасть?.. – переспросил я. – Камнем? Из пистолета?
Шерлок вздохнул, а она терпеливо пояснила:
– Где бы хотел побывать?.. В кафе, на улице, в парке, на реке, а может, вообще на Луне или Марсе?
– На Луне или Марсе?.. – повторил я. – А зачем? Там нет ничего интересного. Только пыль и камни.
– Но люди стремятся!
Я ответил равнодушно:
– Пыль и камни. Интересно только здесь, среди людей.
Она переглянулась с Шерлоком, спросила совсем сладеньким голоском:
– А среди людей, где бы хотел оказаться?
Шерлок пробормотал:
– Может, среди правительства?
– Нет, – ответил я. – Крякожабер самый интересный из тех людей, которых знаю. Он не из правительства?
Шерлок смолчал, а Марианна сказала с воодушевлением:
– Так это просто!.. Я и сама хотела заглянуть к нему.
– Гм, – сказал Шерлок, – а как насчет…
– Она не ревнует, – заявила Марианна.
– Она ни к кому не ревнует, – уточнил Шерлок, – но если вцепится в кого…
– Крякожабер меня не волнует, – заявила Марианна. – Как и я его тоже. Бабетта уже поняла. Мне самой лучше кого-нибудь попроще и попримитивнее. Вроде тебя. Но ты занят, да и я не спешу. Крабоид, я сейчас звякну Крякожаберу, и если он нас примет, то поедем и побываем у него, хорошо?
– Хорошо, – ответил я. – Крякожабер – это хорошо.
– И вообще все хорошо, – сказал Шерлок медленно и не сводя с меня взгляда, – все так хорошо, что голова кругом от щастя, и как бы вот так сбоку тоже ничо, хотя и в перспективе, как рисовал Леонардо…
Шерлок по-прежнему почти не сводит с меня взгляда. Не догадывается, что могу видеть со всех сторон и любой точкой своего нынешнего тела, но, когда поднимаю взгляд, он улыбается и говорит со мной веселым и дружелюбным голосом.
Пока я думал, как дать понять ему, что я не враг, над нами раздался медленный и такой раскатистый голос, словно ударялся о края стремительно расширяющейся вселенной и возвращался ко мне, могучий и властный:
– Пора…
Я пугливо взглянул на Марианну и Шерлока. Не сразу и сообразил, что голос звучит то ли во мне, то ли в таком диапазоне, который они не воспринимают.
Я ответил мысленно:
– Я только-только…
– В малом мире все быстрее, – напомнил голос. – Сам знаешь…
Я промолчал, знаю.
И потому Вселенная спешит решить проблему до того, как она станет проблемой.
– Еще немного, – попросил я. – Они слабые и беспомощные. Вся органическая жизнь держится, как здесь говорят, чудом. Существует вопреки всяким расчетам и реальным возможностям. Могут сгинуть сами прямо сейчас! Еще до того, как вмешаюсь…
– Лучше вмешайся, – произнес голос. – Их нет в Плане. Возможно, эта флуктуация пространства исчезнет сама, как ты полагаешь, но надежнее исправить. Чтобы не пошло дальше.
Я подумал, что хотя Вселенная все видит и слышит через меня, но еще не успевает ничего понять, потому что даже на ее скоростях, которые люди называют сверхсветовыми, пройдут тысячи лет, пока оформится понимание, что я увидел, осознал и что посоветовал.
– Да, – ответил я твердо. – Вселенная превыше всего!
И хотя я выдал несколько переиначенный лозунг человеков, что употребляют его частенько, только вместо «Вселенная» подставляют свои ценности, я ощутил, что тот Большой Я молча согласился.
Ощущение огромности ушло, я перевел дыхание и с удивлением ощутил, что в самом деле задерживал как бы дыхание, хотя пока еще не привык к этому инстинктивному действию приматов и прочих существ.
Не могу понять, чем может угрожать человек Вселенной. Начинаю сомневаться, так ли понял, но этот зов во мне силен, идет не из пространства, а изнутри меня, так как заложен во мне еще до моей трансформации из материи этой планеты.
Но человек, если и сможет чем-то угрожать, хотя все еще не понимаю такое, то через миллиарды земных лет, а это значит, у меня нет острой необходимости приступать к ликвидации человечества и всей биологической жизни на планете, а потом и самой планеты вот прямо сегодня, сейчас…
Надо понять, это даст те необходимые знания, которые позволят предотвращать другие возникающие пятна плесени… если, конечно, такое уникальное совпадение повторится где-то еще во Вселенной.
Не знаю, что лучше. С одной стороны – Вселенная, что медленно и поступательно развивается вся сразу, с другой – мельчайший атом во Вселенной, назвавший себя биологической жизнью, что начал развиваться изолированно.
Вроде бы нет причины колебаться, все говорит в пользу развития Вселенной. Но эта так называемая биологическая, что возникла только что, меньше миллиарда лет по их исчислению, выказывает взрывной рост. Если верна хоть часть того, что эта жизнь говорит о сингулярности, у Вселенной в самом деле есть повод для тревоги…
Шерлок посмотрел на меня очень внимательно, я видел вопрос в его взгляде, покачал головой.
– Ничего не вспомнил.
Он чуть раздвинул губы в улыбке, но взгляд оставался настороженным.
– У тебя был вид, будто с кем-то разговариваешь. Мысленно. В самом деле ничего не вспомнил?..
– Нет, – ответил я. – Зато многому научился. Это просто здорово!
Марианна бросила в сторону Шерлока беглый взгляд.
– Крабоид, колись!.. Ты с Марса или с Венеры?
Шерлок сказал солидно:
– Там нет жизни. Ученые не врут.
– А они там были? – возразила Марианна. – А вдруг на другой стороне прячутся?..
– Если прячутся, – возразил Шерлок, – нам бояться нечего.
– А вдруг Крабоид прилетел за помощью? Только по дороге головой стукнулся о Луну, вот и забыл, зачем прилетел.
– Покажи ему сиськи, – предложил Шерлок. – Сразу вспомнит. Сиськи – лучшее средство от всего на свете. И для всего тоже.
– Инопланетян не существует, – напомнил я. – Люди единственные. Во Вселенной семьсот триллионов галактик, – согласился я, – но биологическая жизнь только здесь. Тем интересна…
Он посмотрел на меня несколько странно.
– Интересна?
– Опасна, – пояснил я. – И непонятна.
Марианна вздохнула и устремила взгляд на бегущую под колеса дорогу, а Шерлок сказал уверенно:
– Во Вселенной сотни миллионов и миллиардов сверхцивилизаций, как говорят ученые, но почему никто не прилетает?..
– Некому, – сообщил я. – Даже бактерий нет.
Он пробормотал:
– Че, правда? А как же ты тогда?
