Однако куш-то мне перепал неслабый, даже не знаю, что с этой грудой добра и делать. Просто много в кейсе лежало всякого разного драгоценного скарба, притом однозначно недешевого. Ожерелья, кольца и перстни, броши, наручные браслеты, пригоршня разноцветных камней разных размеров и так далее. Мало того – здесь имелись предметы, названия и предназначение которых мне вовсе было неизвестно.
Но вообще коллекция сорочья. Видать, греб дядюшка под себя все, до чего дотягивался.
– Отец, перед тобой у меня тоже есть долг. – Ласло подошел к деду Силантию. – Без твоей помощи, без твоей доброты мы бы не достигли успеха. Позволь отблагодарить тебя за них.
– Жалко скотинку, – показал лесовик на тельце крота. – Оживить не сможешь?
– Его – нет, – покачал головой мадьяр. – Мои силы не настолько велики. Но вот это место… Здесь, пожалуй, их достанет.
Он снова поднял руки к небу, которое изрядно потемнело, говоря о том, что этот длинный день, похоже, наконец подошел к концу, что-то пробормотал, а после начал неторопливо двигать ладонями, словно подзывая к себе кого-то.
Вот теперь деревья зашатались и заскрипели, да так, что мне даже показалось, что я слышу недовольные старческие голоса. С ветвей начали облетать те сиротливые листья, что имелись, и даже корни, местами вылезшие из земли, задвигались, словно змеи.
А Ласло знай себе что-то шептал, знай подманивал к себе поближе кого-то, кого мне увидеть было не дано. Впрочем, нет – вот между его ладонями появился черный шар, казалось, сплетенный из обрывков мрака, и чем сильнее скрипят деревья, тем больше он становится.
Так вот ты какая, негативная энергия. Слышал про тебя много, а вот видеть раньше не доводилось. Неприятное зрелище, скажем прямо.
Шар разбухал все сильнее, в определенный момент мне даже показалось, что Ласло его не сможет удержать, я сделал шаг к нему, чтобы помочь, подстраховать, но в этот самый момент мой новый приятель выкрикнул неразборчивую фразу, чернота между его рук вспыхнула ярким багровым светом, а после пеплом осыпалась на землю.
– Вот и все, – устало сообщил мадьяр деду Силантию. – Зла больше нет. Деревья будут болеть, может, какие-то умрут, скрывать не стану. Слишком много боли и гнева они в себя вобрали, с таким грузом жить трудно и больно. Но молодая поросль, которая появится совсем скоро, этой ноши будет лишена. Она будет расти, тянуться к солнцу и радоваться жизни.
Как мне показалось, дед Силантий был крайне удивлен. Видно, нечасто те, кто приходил в лес, его беды к сердцу близко принимали, а тем более что-то для него делали.
– Эва как, – почесал за ухом лесовик. – Стало быть, не все вы, чародеи, только о себе думаете? Надо же!
– Мы разные. – Мадьяр помассировал виски. – Как, впрочем, и люди.
Не знаю почему, но именно в этот момент я поверил словам Ласло о том, что не было у него в мыслях меня подставить. Скорее всего потому, что оказывать подобную услугу деду Силантию он был не обязан, но все же это сделал. Как, кстати, и я мог бы не хоронить тельце погибшего крота, но зачем-то сделал это? Впрочем, яма уже была вырыта, поэтому – почему нет?
Когда мы вернулись к машине, уже почти стемнело.
– Ну, надо прощаться, – мягко произнес мадьяр. – И перед тем, как мы расстанемся, я хотел бы сделать почтеннейшему повелителю деревьев еще один небольшой подарок.
– А сделай! – охотно согласился леший. – Давай! Меня ими не часто балуют.
– Вот. – Ласло достал из салона автомобиля светлую куртку с множеством карманов. – Прими в дар, отец. Не обижайся, но на твою нынешнюю одежду смотреть стыдно. А это хорошая куртка, прочная.
Дед Силантий не стал чиниться, шустро сбросил свою драную фуфайку и натянул подарок.
Я тем временем пересыпал свою долю клада в рюкзак. Странное дело – добра тут ведь на хорошую сумму, даже при условии, что я это реализую через хитрована Шлюндта, который наверняка меня напарит на четверть, кабы не больше, от реальной стоимости, а мне – все равно. Не трогают меня эти мысли. Не в смысле, что антиквар меня напарит, а осознание того, что вот так просто можно получить неплохой барыш.
Может, профессиональная деформация началась?
Да и не стану я ничего продавать. Во-первых, мне на жизнь и так денег хватает, во-вторых, изначально было решено, что это все – оборотные средства, которые при необходимости будут использованы для решения первоочередной задачи. Ну и в-третьих – вряд ли две обитательницы, обосновавшиеся на моей груди, просто так мне подобное с рук спустят. Вот тоже, кстати! Где справедливость? Чуть что – они давай вертеться и стращать, а когда понадобилась помощь с призрачной сволочью – хоть бы шевельнулись.
Впрочем, сволочь была иноземная, может, дело в этом? Но все равно – могли бы и тяпнуть ее за палец, пусть и ненастоящий.
– Спасибо. – Дед Силантий огладил обновку. – Хороша, прочна. Такое без отдарка принимать не след.
– Отдарка? – Ласло глянул на меня.
– Ну ты ему, он тебе. – Поверх сокровищ я положил наган, после закинул увесистый рюкзак в салон, а следом отправил и раздолбанный кейс. Не тут же его оставлять? По дороге выкинем. – Русская национальная традиция.
– Так уже, отец, – смутился мадьяр. – Куда больше?
– Чугунок заберите, – предложил леший. – Хранитель, а? Деньги к деньгам. Чего он тут лежит?
– Пока не надо, – отказался я. – Но, если ты не против, дед, может, потом за ним и вернусь. Кто знает, как жизнь повернется?
– Приезжайте, – разрешил он. – А еще ящик! Ящик-то из оврага! Его хоть возьмите. Вам не надо, так кому другому отдадите. Тем более, он тут рядом лежит.
– Пошли посмотрим, – предложил я Ласло. Чугунок меня не сильно интересовал, монетами меня уже не удивишь, а вот «кассе» – это любопытно. – Не дело отказываться, когда от чистой души желают подарок сделать.
Тот глянул на часы, вздохнул, и кивнул головой.
«Кассе» представлял из себя массивный жестяной короб, изрядно траченный временем. Нет, на верхней крышке еще худо-бедно читались отдельные готические буквы, и орел с распростертыми крыльями угадывался, но дожди, снега и перепады температур изрядно поработали над этим эхом войны.
Но содержимое, к моему величайшему удивлению, все же уцелело, совершенно не пострадав. Когда мы с Ласло не без труда откинули массивные защелки и приподняли крышку, то дружно и не сговариваясь присвистнули. Внутри все выглядело так, будто щеголеватый обер-лейтенант или гауптман, уж не знаю, в каком чине был тот офицер, чьи кости давно сгнили в этом овраге, только что все сюда положил. И стопку документов, и какие-то бланки, и десяток железных крестов, и пачку блеклых купюр, и даже «парабеллум».
– Деньги к деньгам, а оружие к оружию. – Я протянул руку и взял пистолет. – Вещь!
– Мне он ни к чему, – сразу сообщил Ласло. – Мой брат поспорил бы с тобой за него, но я – не он.
