– Филат Евстигнеевич я, – сообщил пришелец мне. – Не начинали ишшо?
– Пока нет. – Я развязал горловину чехла, в котором находился металлоискатель. Мне его завез Антон еще на той неделе, поскольку я сам данный прибор все никак из машины Шлюндта забрать не мог, так он и катался в багажнике. Удачно получилось, кстати. Если бы бывший охранник Карла Августовича не был настолько любезен, пришлось бы мне подарок Сивого потом из полиции вызволять. – Как можно? Так, уважаемые, пока я собираю инструмент, проясните мне один момент.
– Какой такой инструмент? – удивился старейшина. – Ты же Хранитель кладов, тебе злато-серебро нутром чуять положено.
– Положено, – не стал с ним спорить я. – Но сначала все же пустим в ход технику, дабы не нарушать энтропию Вселенной.
– Чего не нарушать? – глянул суровый предводитель подъездных на Анисия Фомича.
– Зазря магию свою в ход пускать не хочет, – нашелся мой подъездный. – Чтобы, значит, кто чего не учуял. Сами знаете, какие у него гости бывают, вот он и не желает пущую беду на дом накликать.
– Вежественно да разумно, – одобрил Филат Евстигнеевич. – Достойно похвалы!
– Так что с котом? – еле удержался от улыбки я, доставая среднюю катушку и закрепляя ее на металлоискателе. – Как перстень из квартиры в подвал-то попал?
– Враждую я с этой тварью, – печально сообщил мне Михейка. – Он умный, паскуда, оказался, недаром из чужих земель родом. Слово даю – что-то с ним не так, он смотрит ровно человек, и поступает так же!
– Кой раз говорю тебе, полено ты сучковатое, – ни кошаки, ни собаки разума не имеют, – отвесил рассказчику подзатыльник старейшина. – Они запомнить чего-то могут, но думать им не дано.
– А этот – думает, гад такой, – потер ударенное место подъездный. – Иначе чего бы тогда такой номер выкинул? Он же нужного момента дождался, перстень показал и начал меня по квартире гонять, потому как знал, что при эдакой оказии за ним наверняка бегать стану. После, как я его почти поймал, он шасть в окно, прямо на ветку, и к подвалу побежал. Я за ним, но через дом, мне по дереву никак. Пока добежал – эта тварюга уже обратно идет. И улыбается, сволочь! Ехидно так!
– Коты не улыбаются! – возмутился Филат Евстигнеевич. – Не бывает такого!
– Улыбаются, – возразил я ему, включая прибор. – В Англии, например. Я про это в книжке читал.
– То в Англии, – отмахнулся старейшина. – Они там все малахольные, с них станется. Насмотрелся я на их нравы, когда в Архангельске жил, они к нам постоянно плыли за товаром. Все рыжие, с самого утра пьяные, вечно орут, и жадные до невозможности. У таких не то что коты – комары улыбаться начнут.
– Еще вопрос. А какое дело Михею Петровичу до того, что там с кольцом случилось? – решил окончательно расставить все точки над «i» я. – Ну пропало и пропало. Бывает.
– Не можно так, – в один голос произнесла троица. – Не можно!
– Нам хозяйский скарб доверен, мы следить за ним должны, – добавил Анисий Фомич. – Сами они хоть чего с ним делать могут, но ежели кто чужой влезет, то мешать обязаны как можем. Шум поднять, напугать, еще чего сотворить, но не дать им добро вынести. Правда, лиходеи народ особый, их ничем не напугаешь, но иногда получается укорот дать.
– А тут – кошак! – шмыгнул носом Михейка. – Гад мохнатый! Он меня с того момента невзлюбил, как в первый раз увидел!
– Нишкни, – велел ему Филат Евстигнеевич. – Дурь твою слушать мочи больше нет!
Зря он так. Я вот тоже много во что не верил, а оно оказалось правдой. Может, прав Михейка, не все с этим котом ладно и чисто.
Я выставил на металлоискателе поиск золота и неторопливо зашагал по подвалу, водя им влево-вправо и внимательно следя, чтобы не врезаться головой в трубу. Кстати, больше всего опасался, что оглохну от фона металла, который тут везде. Но нет, машинка хоть и не новая, но работает на славу, трубный чугуний не распознает. Ну или из чего их делают?
Первый сигнал я услышал через пару минут, причем очень отчетливый, он шел из угла, в который катушка прошла, а вот мне было не пролезть. Впрочем, не странно, что сигнал именно такой – тут земли нет, копать не надо.
Михейка ужом ввернулся под трубы, чем-то там прошуршал, громыхнул и вернулся обратно, держа в лапке золотую цепочку с какой-то висюлькой.
– В старой крысиной норе лежала, – пояснил он нам. – Видать, давно, вон грязная какая!
– Давай сюда, – велел старейшина. – Потом решим, что с ней делать.
За последующие пятнадцать минут я отыскал обручальное кольцо, лежащее у одной из стен, крестик на серебряной цепочке, одну совсем уж дешевенькую сережку и половинку браслета от дамских часов. Интересно, тут вообще хоть кто-то когда-то убирался? Те же останки часов вообще чуть ли не на виду лежали.
А нужного нам предмета не было.
– Может, он его на дереве припрятал? – осторожно полюбопытствовал я у окончательно поникшего Михейки. – Так сказать – выдал желаемое за действительное?
– Не, – помотал головой тот. – Точно здесь.
Ну тогда я не знаю. Я честно попробовал помочь, но увы, увы… Не слышу я его. Ни так, ни эдак. Разве что…
Я приподнял металлоискатель вверх, на уровень труб, тянущихся практически у самого приземистого потолка.
– Вариант, – одобрил Анисий Фомич. – И то – чего ему по углам шастать? А трубы – самое то.
И мы оба оказались правы! Нашлась пропажа, кстати, довольно-таки неприглядно выглядящая и не сильно похожая на ценность «еще позатого века», как это было озвучено изначально. Я на настоящие старые работы за последнее время насмотрелся, уже могу одно от другого отличить. Это, скорее, неплохая имитация, но не более того. Впрочем, может, я и ошибаюсь, переоценивая себя как эксперта.
– Живи, – разрешил Михейке Филат Евстигнеевич. – Да помни мою доброту и помощь Валерия. Должон ты теперь нам обоим.
Счастливый подъездный в пояс поклонился сначала ему, а потом мне.
– Держи, – протянул мне руку, в которой лежало найденное золото, старейшина. – Ты нашел, тебе владеть.
– Да ну, – отмахнулся я. – Вот еще… Вы лучше его положите в общую казну вашего обчества.
– Нет у нас такой, – озадачился Филат Евстигнеевич.
– А вы ее учредите, – посоветовал я ему. – Пусть будет. Если есть желание, можете назвать ее «Фонд Швецова». Ладно, мне пора, надо душ принять после этой пылюки, да потихоньку собираться. Пока доеду, пока дойду… Общий привет!
Глава 3
Все-таки летняя Москва – это что-то особенное. Лично я по дороге раз пять пожалел, что согласился на эту поездку и покинул относительно прохладную квартиру. Подземный ад метро, схожий с тем, который описывал Данте, и последующая прогулка по улице выжали из меня все соки, потому в шаурмячную я пожаловал не в самом лучшем настроении.
