– Да так, неважно. Садись-садись! Давай-ка ты все-таки пообедаешь, пока пани еще теплые! Да и румаш нужно есть горячим.
Впервые за свою долгую жизнь Диггори дар Рийсу не хотелось никуда спешить. Какое счастье просто слушать, как музыку, жизнерадостное щебетание Марты, не вникая в смысл, не ища подтекста и намеков. Есть медленно, наслаждаясь вкусом, пить странного цвета травяной сбор профессора Дин, оказавшийся, вопреки опасениям, вполне приятным на вкус. По крайней мере, лучше киселя, которым старушка потчевала гостей у себя в башне.
Маг было зажмурился от удовольствия, но вдруг понял, что Марта замолчала. Она беспомощно смотрела на дверь, откуда доносился еле слышный, робкий стук.
– Я открою.
– Нет! Открой мне портал, Дигги.
– Зачем?! Все в порядке, Марта.
– Нет! Я вспомнила! Поставила тыквенную запеканку и ушла. Мне надо вернуться! Немедленно!
На кухне Академии магических следилок за температурой в печах было больше, чем самих магистров, и Рийс это прекрасно знал. Просто сестра переживала за его личную жизнь. И это было… приятно. Он улыбнулся, открыл сестре портал и пошел открывать дверь.
Шарль…
Кажется, она решила, что у него кто-то был, потому что браслеты сердито звенели над расставленными Мартой тарелками. Но это было не важно. Потому что… Он не смог.
Не смог ждать, притворяться, медленно и осторожно приручая, сидеть в засаде и вздыхать по ночам, пока она к нему привыкнет, договариваться с собой на тему, имеет ли он право, – ничего этого он не смог. Он просто увидел огромные миндалевидные глаза цвета переспелого ярра, запутался в блестящем шелке черных волос, оглох от нежного, еле слышного звона браслетов отчаянно вскинутых рук, вспыхнул огнем, впитав сладкий мед ее поцелуя, и не отпускал, пока она, еле сдерживая слезы, не раскрыла узкую ладошку, на которой дрожал лепесткам огненно-красный цветок.
– Умница! Шарль… Вер-ли-ни шерна ригги!
Маг то кружился, танцуя, подхватив герцогиню на руки, признаваясь в любви и делая предложение руки и сердца на языке рапи, то усаживал студентку на стул перед собой, объявляя, что на сегодняшнем индивидуальном занятии по магии огня он ставит ей «отлично с отличием».
И они целовались, до звона в ушах, до огненных лилий на ладонях, понимая, что их жизнь разделилась на «до» и «после», и уже ничто, никто и никогда не…
«Всеобщая тревога! – раздалось в голове Диггори дар Рийса. – Захвачен Алан Ярборро. Внимание!!!»
Артефакт на шее магистра вспыхнул. Девушка дернулась, но он нежно прижал ее к себе:
– Шерна ригги… Арлени кайя, Шарль. Вер-ли-ни!
– Кой…
Закутав девушку в одеяло вместе с ученической мантией и семью палантинами, он шагнул в ее комнату и осторожно положил на кровать самое драгоценное, что было в его жизни.
Вместе с ощущением всепоглощающего счастья появился страх. Страх, которого он раньше не знал. Липкий, холодный, щупальцами сжимающий сердце страх, от которого взмокли корни волос и перехватило дыхание. Теперь он был уязвим. Теперь у него есть слабое место. С этим придется жить. И если он имеет право умереть, то только за нее.
Огромные темно-синие глаза в проеме портала. Он успел. Успел бросить в исчезающий проход маленькую шелковую подушечку. Любимую. Для нее. Для любимой.
Сердце стучало так громко, что ломило виски. На шелковую подушечку упало несколько слезинок. Шарль, как была, обнаженная, села на колени. Глубоко вдохнуть. Закрыть глаза.
Через час она нашла в себе тишину. Через два поняла, что замерзла. Медленно, осторожно раскрыла ладонь, на которой цвел алым пламенем цветок.
– Здравствуй, огонь! Смерть, боль и отчаяние. Я даю тебе новое имя – любовь…
Глава 4
Как только магистра Ярборро покинули родители, боевик обвел любимых студентов недовольным взглядом.
– Картер, карту!
Вот уже сутки, с перерывом на нервный шестичасовой сон, они хаотично метались по всему архипелагу, выстраивая порталы там, где на карте появлялось алое солнце с семью лучами – гербовая печать рода Ярборро. Юные боевики работали на пределе своих сил и возможностей. Выстроить портал в незнакомое место, ориентируясь лишь на карту и постоянно удерживая защиту вокруг отряда, было демонски сложно! К тому же тратить на это больше пяти процентов общей силы всей команды наставник запретил.
Каждый думал одно и то же: что у Ярборро на уме? И почему они мечутся, словно удирают от кого-то?
Непонятно.
Картер осторожно посмотрел на учителя. Усевшись на самом солнцепеке и запустив пальцы в раскаленный песок, маг слился с морем, напряженно прислушиваясь к окружающему миру.
Маленькие бирюзовые крабики штурмом взяли сначала носок сапога, затем, видя, что особого сопротивления враг не оказывает, смело кинули запасные резервы на край мантии боевика. Ярборро даже не шелохнулся.
Жара стояла нестерпимая. Раскаленный воздух дрожал, три небольших солнца постоянно меняли цвет, от чего у многих кружилась голова. Пот с песком то и дело попадали в глаза.
Старшекурсникам хотелось вернуться. В Ронн. В Академию. В душ. В столовую!
Но последнее задание магистра было просто невыполнимым: алое солнце упрямо горело в районе материка Рапи́ри.
– Выстроить портал в Рапи́ри. После – отправляемся домой, – приказал им Ярборро, не отрывая взгляд от моря.
Как будто именно там, за бирюзовым горизонтом, ответ на вопрос: как выстроить портал в Рапи́ри?
Ничего не получалось. Во-первых, хотя они находились на острове, ближайшем к западному материку, он был достаточно далеко. Во-вторых, все они как один чувствовали магическую защиту материка.
– На Рапи́ри защита. – Генриетта не отрывала взгляда от карты.
– Ты гений, – грустно улыбнулся Картер.
Оба рассмеялись. Оба посмотрели друг другу в глаза.
Остальные тоже подключились к обсуждению.
– Это магия Рапи. Мы не знаем ее! – догадался кто-то.
– Кстати, а почему? Могли бы ввести спецкурс, – проворчал Ормс, ни к кому особенно не обращаясь.
– Сюда бы магистра Рийса! – вздохнул Картер.
Вся карта была испещрена линиями направлений и соотнесенных с ними силовых потоков. Но… Даже исчерпав все имеющиеся ресурсы – а сила девяти пусть даже и начинающих магов не так уж мала, – они не могли гарантировать ни успех, ни хотя бы безопасность. Пользоваться артефактами и зельями Ярборро запретил. Отродье бездны…
– Что будем делать? Есть идеи? Кроме как пойти и признать, что это невозможно, – тихонько спросила у парней Генриетта.
Боевики переглянулись и вновь упрямо склонились над картой. Признавать свое поражение не хотелось никому.
