– И что с того? Насколько я помню, браки, когда муж старше лет на двадцать, очень даже популярны. И не только в Ринарии!
Ярборро зарычал:
– Ты издеваешься?
– Нет! Я плакала, злилась и нервничала…
– Зачем?
Боевик растерялся. Нежно прижал к себе жену. И прошептал ей на ушко:
– А пойдем домой?
* * *
– Вы сегодня что-нибудь узнали? – Ива зашла в комнату Дженни, оглядела своих подруг. Обе забрались на кровать, и каждая, казалось, думала о чем-то своем. На узкой красноватой ладони Шарль то появлялся, то исчезал огненный цветок. В темно-синих глазах рапи мерцали звезды, а Дженни улыбалась. Нежно и таинственно…
Ива вздохнула, покачала головой и спросила:
– Может, просто поверим магистрам? Будем надеяться, что расследование будет справедливым и объективным. – Ива с деланным равнодушием присела на краешек кровати.
Трогательные веснушки вокруг слегка курносого носика, огромные голубые глаза, искренне и простодушно верящие в силу и справедливость магистров Академии…
Все это вместе произвело на девушек то самое впечатление, на которое рассчитывала Ива. Обоюдоострая секира осталась в тренировочном зале, но сдаваться девушка не собиралась!
Романтическая муть и трепетные мечтания мгновенно исчезли не только из глаз принцессы и герцогини, но и из комнаты студентки Ярборро. Девушки вернулись.
– Ты говорила с Корри? – спросила Дженни.
Ива кивнула.
– И что?
Шарль подвинулась ближе к Иве, а Джен уже хлопотала, доставая пирожки и кисель. От обсуждения стратегических планов почему-то всегда очень хочется есть.
– Ничего. Магистр Албертон был… сильно пьян. Чем-то очень расстроен. Как всегда, сердился и предупреждал, чтобы мы никуда не влезали.
Ива не собиралась рассказывать подругам о том, как у нее стучало сердце, когда он взял ее за руку и повел в башню. К себе. Ей на мгновение даже показалось, что…
– Так… Что делать будем? – спросила Шарль.
И обе девушки вопросительно уставились на Дженни.
– Будем, – решила дочь магистра Ярборро. – Мы будем вести собственное расследование. Мы должны помочь Рине. Нужны доказательства. Железные доказательства ее невиновности.
– А это можно сделать, только если мы… – Ива говорила, глядя перед собой, ни к кому особенно не обращаясь.
– …найдем того, кто убил Генриетту, – закончила за нее Джен.
– Я сказала Рийсу, что это – не Рина, – прошептала Шарль.
– И?
– Не знаю…
И девушка так густо покраснела, что ее подругам стало ясно: разговор о сокурснице закончился… примирением.
– Меня вот что волнует… – нахмурилась Дженни. – Магистры боятся, что убийство Генриетты – не последнее. Кем бы ни был этот убийца, ведь он… Он ведь может быть в Академии, так?
– Мне Диг уже об этом говорил, – кивнула Шарль.
– И магистр Албертон, – отозвалась Ива.
– Да… – вздохнула Дженни. – И у меня последнее предупреждение от магистра Рийса. Про папеньку и говорить не хочется. Мало не будет. Хотя… Кларисса очень вовремя решила выйти за него замуж, так что он сейчас немного занят. Можно попробовать!
– А как?
Ива взяла пирожок.
– С расспросами к магистрам сейчас лезть нельзя. Надо сделать вид, что мы испугались и послушались. – Джен разлила кисель по чашкам.
Взгляд принцессы упал на демонский кубок. Черная звездочка внутри стекла вспыхнула и погасла. Лорри… Лорри… здесь?
– Можно поговорить с Риной. Она – моя служанка, и я имею право требовать свидания с ней! Не думаю, что Рийс мне откажет, – предложила Шарль.
– Ну… ты уж постарайся, пожалуйста.
И девушки улыбнулись под смущенный, но счастливый перезвон браслетов.
Песня артефактов рапи наполнила комнатку каким-то особенным теплом. Всем вдруг показалось, что они обязательно что-нибудь придумают! И все у них получится.
Ива посмотрела на Шарль.
– А если свидание разрешат лишь в присутствии безопасников? Рину ведь задержали. Ее подозревают в убийстве.
– Это не проблема. Для окружающих звон браслетов – просто поведение артефактов. Кто-то думает, что они всего лишь выражают наши эмоции.
– А разве нет? – Джен даже есть перестала.
– Отчасти – да. Но если мы захотим, можем поговорить. Это – язык. Очень древний. Мало кто пользуется этим сейчас, но меня как герцогиню учили. А я научила Рину. Еще в детстве. Это было… Весело. Только мама могла нас понять.
На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Когда-то они все были детьми. Когда-то все за них решали взрослые. Когда-то… Но не сейчас. Сейчас они должны помочь Рине. Сами.
– Я пойду к профессору Дин, – решила Дженни, – она должна что-то знать.
– А она тебя отцу не сдаст?
– Не думаю. В любом случае, нужно попросить Чая.
– А он поможет? – в голосе Ивы прозвучало сомнение.
И тут возле демонского кубка вспыхнуло ядовито-зеленое облачко.
– Конечно, поможет! Что ж не помочь таким красавицам? Вопрос в том, что мне за это будет?
Девчонки дружно взвизгнули, а Джен улыбнулась:
– Чай! Как хорошо, что ты здесь!
Принцесса и опоссум переглянулись. Конечно, Чай так и общался с ней в своей особенной манере, но… Они за это время стали друзьями. Что-то особенное появилось между ними, Джен это чувствовала, и от этого было… тепло.
– Только ты девочек напугал!
– Очень хорошо, золотоволосая моя! Пуганые живут дольше. А теперь шутки в сторону! Объясняю всю серьезность положения.
– Ты что-то знаешь?
– Конечно.
– А нам скажешь?
– Скажу.
– И…
– Берите бумагу и пишите. Первое…
– Чай! – Джен нахмурилась.
– Погоди, не сбивай меня!
– Говорите, – вежливо склонила голову Ива и приготовилась записывать.
Джен чувствовала подвох. Чай явно издевается, но все же надежда на то, что опоссум действительно знает что-то важное, еще жила, хоть и таяла с каждой секундой.
– Вот! Учись, принцесса. Почтительность и ядовитой крысе приятна!
– Диктуй! – простонала Дженни.
– Меньше обреченности – больше воодушевления, Ярборро!
Наглый крыс, устроившись у нее на плече и задумчиво наматывая рыжий локон на палец, держал театральную паузу. Джен сложила руки на груди и закатила глаза, давая понять, что его фокусы уже не новость. Во всяком случае, для нее!
