– Когда я приехал из Лондона, мне подали письмо, оставленное два или три дня тому назад; из этого письма я понял, что меня просят приехать к больной, к мистрис… к мистрис…
– К мистрис Крав, – докончила вдова. – Но теперь, сударь, благодаря Богу, все благополучно окончилось и мистрис Крав чувствует себя довольно хорошо.
Карлтон удивился.
– Как!? Все кончено и благополучно кончено? Но в письме говорилось, что это будет только через месяц…
– Совершенно верно, сударь. Да омнибус тут беды натворил. Она чуть было не умерла от него.
– Омнибус! Какой омнибус? Что вы говорите?
– Эта барыня ехала из Лондона. Она иностранка и попала ко мне через мистрис Файч. Она молоденькая такая, точно барышня, право.
– Ну, скорей к делу, к делу, скажите пожалуйста, что же с ней случилось? – Перебил ее Карлтон.
– Извольте, сударь, только что она приехала, как почувствовала себя нехорошо. Она мне сказала, что омнибус ее ужасно растряс. Ведь вы знаете эти омнибусы хорошо, а ей не следовало… Сначала она думала, что это так, пройдет. Но ночью ей становилось все хуже и хуже, а утром Бог дал мальчика и такого плохонького, чисто куколку. За ним приезжала женщина из Лондона и увезла его с собой.
Карлтон тут вспомнил маленького тщедушного ребенка, которого он видал на станции Большой Венок.
– Кто принимал ребенка? – Спросил он.
– Мистер Стефен Грей. Но он будет при больной только до вашего приезда, сударь, так как барыня намеревалась обратиться к вам. Ей на вас указали.
– Это она говорит?
– Да сударь; да впрочем, она сама вам все скажет; конечно, все это очень странно.
– Как она чувствует себя теперь?
– Очень хорошо. Вы пройдете к ней?
– Сейчас пожалуй, слишком поздно ее беспокоить, – сказал он, – тем более, что она может быть спит.
– Нет, она, кажется, еще не спит и я думаю, что будет очень рада видеть вас.
С этими словами они вошли вместе в переднюю, где мистрис Гульд оставила его одного, а сама пошла в кухню за свечой. Придя туда, она бесцеремонно взяла свечу со стола, за которым сидела и ужинала мистрис Пеперфли, и поспешила к Карлтону, чтобы проводить его в спальню больной.
Подойдя к двери гостиной первого этажа, Карлтон взял свечу из рук мистрис Гульд.
– Спасибо вам, – сказал он, понижая голос, – теперь я один могу дойти.
Мистрис Гульд, передав ему свечу, побежала ужинать.
Карлтон же, пройдя гостиную, тихо отворил дверь спальни и вошел туда, заслоняя огонь рукой. Кругом была мертвая тишина.
Несмотря на то, что он вошел с большой осторожностью, мистрис Крав все же проснулась и, приподняв голову, посмотрела вокруг себя… Карлтон подошел к постели и сказал несколько слов больной. Вдруг послышался шорох.
– Кто тут? – Громко спросил Карлтон. Больная бессознательно повторила то же.
Не дождавшись ответа, Карлтон осмотрел вокруг кровати, но никого не нашел.
– Здесь есть кто-нибудь? – спросил он. На его вопрос ответа не последовало. Он не успокоился и взял свечу, чтобы осмотреть комнату. При осмотре, он совершенно нечаянно наткнулся на небольшую, едва заметную дверь; подумав немного, он решился отворить ее. Взор его остановился на большой лестнице, площадка которой была освещена сильным светом луны, проникавшим через окно. Но и здесь никого не было. Карлтон не мог понять причины шороха.. – Это что-то странно, но я хорошо слышал шорох, производимый кем-то в этой комнате, – сказал он вслух.
– Это вам показалось; у меня здесь никого нет, вся прислуга ушла ужинать, – сказала больная.
– Может быть, и показалось – сказал он.
Но они ошибались, думая, что никого не было возле них. Юдио, по своему обыкновению, сидела за занавеской у постели больной, она-то и зашуршала, удаляясь из комнаты. Когда вошел Карлтон, скромная девушка нашла неудобным быть при свидании больной с доктором и поспешно вышла в ближайшую дверь. На ней были надеты мягкие суконные туфли, благодаря которым ее шагов не было слышно. Оставив разговаривавших одних, Юдио спустилась в кухню, где Гульд и Пеперфли ужинали.
– Вы откуда? – Удивленно спросила вдова.
– Сверху, – спокойно ответила Юдио.
– А я думала, что вы заменили на время вашу сестру у соседей.
– Да, я должна была остаться там на некоторое время, но Мариетта почему-то отделалась сегодня очень скоро и я пришла узнать, не буду ли я вам здесь нужна. Я уже была у больной, она немного уснула, а теперь у нее сидит этот доктор, как его Кар… Карлтон.
– Скажите мне, пожалуйста, мистрис Пеперфли, – сказала вдова, – разве вы не пройдете к больной в присутствии доктора?
– Если я буду ему нужна, он потрудится меня призвать, – совершенно спокойно ответила эта ленивая особа.
– Что ваши зубы, Юдио? – Спросила вдова.
– Совсем меня измучили. Весь вечер проболели. С этими словами она вышла и отправилась домой.
А вдова и сиделка беззаботно продолжали рассиживаться за ужином. Вдруг послышались шаги Карлтона и мистрис Гульд пошла к нему навстречу, чтобы проводить его за дверь; поговорив кое о чем она распростилась с ним, и, проводив его до крыльца, потушила лампу.
На следующий день Карлтон встретился со Стефеном Греем, с которым он был знаком только шапочно. Несмотря на это, Карлтон подошел к нему.
– Ее здоровье быстро поправляется, – сказал Карлтон.
– Да, – ответил Стефен Грей, приняв замечание Карлтона за вопрос. – Я недавно заезжал к ней. Мне очень хотелось бы побывать у нее вместе с вами, чтобы рассказать вам весь ход ее болезни и…
– Потрудитесь, – прервал его Карлтон, – навещать ее еще два дня, а то у меня сейчас совершенно нет времени, Я ездил в Лондон к отцу, который очень болен и поэтому несколько дней не был у моих пациентов, которые нуждаются в моем присутствии, а некоторые из них даже рассердились на меня. И прежде чем я займусь этой дамой… как ее зовут?
– Мистрис Крав.
– Мистрис Крав! Я, право, никак не запомню ее фамилии, хотя она не трудная. Теперь я положительно не в состоянии заменить вас у нее. Хоть зарежьте – ничего не могу сделать. Голова кругом идет от массы занятий. Но побывать у нее с вами вместе я могу даже сегодня, вечером… часов в семь… – на этой фразе он остановился, – а если почему-либо не удастся, то завтра утром в десять часов уже непременно буду. Но надеюсь успеть сегодня. Эта дама кажется очень молодой, – добавил он.
– Да, очень еще молода, хотя и уверяет, что ей уже 22 года, но мне это не верится.
На этом они окончили разговор и разошлись.
Глава VI
Ровно к семи часам вечера явился мистер Стефен Грей к мистрис Крав. В ожидании докторов, мистрис Крав волновалась, от волнения началась лихорадка. Это очень не понравилось Стефену Грею и он спросил Юдио, сидевшую в соседней комнате:
