Может показаться, что все произошло в одно мгновение, к тому же Лаэннек представил историю своего открытия именно так; на самом же деле изобретение стетоскопа произошло не в одночасье. Как ученый Лаэннек, безусловно, был хорошо знаком с тезисом Гиппократа о кипящем уксусе, хотя позже писал, что считал это наблюдение необоснованным и никогда не вспоминал о нем. Вероятно, он также забыл, что его соотечественник Амбруаз Паре полагал, что «если в грудной клетке есть какое-то вещество или другой гумор, мы услышим шум, подобный тому, что производит наполовину заполненная жидкостью булькающая бутылка». Но даже если Лаэннек сознательно игнорировал такие утверждения, он не мог не знать из своего клинического опыта и научных работ других врачей, что некоторые шумы в грудной клетке, особенно связанные с некоторыми заболеваниями сердца, слышны, даже если специально не напрягать слух. Его учитель Корвизар считал подобные свидетельства бесполезными, изложив свою точку зрения в кратком комментарии в своей книге о болезнях сердца, но друг Лаэннека Бейль относился к ним более серьезно, часто прикладывая ухо к груди пациентов и заявляя, что эта практика позволяет многое узнать о состоянии больного. До смерти от туберкулеза в 1816 году Бейль тесно сотрудничал с Лаэннеком в области исследований туберкулезной гранулемы. Известно, что время от времени Лаэннек применял метод прослушивания, хотя и весьма неохотно, не только из-за того, что процедура была неудобной и неловкой, но и потому, что кожа пациентов в больницах Шарли и Неккер была не так хорошо вымыта, как его ухо. Однако, учитывая его огромное уважение к достижениям Бейля, не будет ошибкой предположить, что он иногда размышлял о том, как сделать метод прослушивания менее неприятным и менее тактильным. Легко представить, как, брея перед зеркалом свое бледное осунувшееся лицо, он обдумывал эту проблему не одно влажное августовское утро в 1816 году.
Существует очаровательная короткая история об изобретении стетоскопа, которую принято рассказывать студентам-медикам, и, есть вероятность, что все так и было на самом деле. Согласно этой легенде, однажды Лаэннек бродил в одиночестве, пытаясь разрешить задачу, и случайно забрел во двор Лувра, где мальчишки играли в хорошо знакомую ему с детских лет в Бретани игру. Один парнишка, приложив ухо к концу длинного куска дерева, прислушивался к закодированным звукам, которые приятель передавал ему, царапая гвоздем по противоположному концу бруска. Увидев эту картину, врач тут же радостно понял, что он нашел ответ на свой вопрос. Он остановил проезжающий мимо кабриолет и бросился обратно в Неккер, свернул блокнот настолько плотно, насколько мог, и плотно прижал его к области под левой грудью полной, поразительно привлекательной девушки, диагноз которой ему никак не удавалось установить. Непонятный клинический случай тут же прояснился, и стетоскоп был изобретен. История кажется абсолютно театральной, учитывая тот факт, что некоторые детали соответствуют описанию, возможно, несколько сокращенному, самого Лаэннека. Мне нравится думать, что именно так все и случилось.
Изобретение стетоскопа также могло быть результатом других талантов Лаэннека. Не следует забывать, что он был музыкантом. Обладающий тонким слухом, способный оценить малейшие нюансы звука он, как будто специально был послан Асклепием на Землю, чтобы развить искусство аускультации. Даже избранный им инструмент, флейта, не мог не сыграть свою роль в его открытии, поскольку стетоскоп тоже является духовым инструментом, усиливающим грустные мелодии, которые издают грудные клетки его пациентов. Он учил своих коллег-медиков слушать скорбную музыку болезней и смерти, чтобы не пропустить крик страдающих, нуждающихся в помощи органов. С тех пор поиски в этом направлении не прекращались: всеми доступными им средствами врачи-исследователи будут искать методы определения признаков различных заболеваний, которые не зависели бы ни от сознательного, ни от бессознательного влияния пациента или целителя.
Первым плодом их усилий стало развитие принципов физической экспертизы; к концу столетия появится возможность изучать химические изменения, которые болезнь вызывает в жидкостях и тканях тела; и, наконец, в 1895 году появится метод, который станет апофеозом беспристрастного взгляда на ситуацию: рентгеновские лучи Вильгельма Конрада Рентгена. Именно изобретенный Лаэннеком стетоскоп продемонстрировал врачам не только по-настоящему научный подход в диагностике, но и необходимость применения новых достижений технологии для выполнения этой задачи.
Вновь изобретенный инструмент нуждался в имени. Дядя Гийом предложил название «торасископ», но оно показалось слишком громоздким и ограничивающим. Рассмотрев несколько других вариантов, Лаэннек наконец остановился на «стетоскопе», составленном из двух греческих слов «стетос», или «грудь», и «скопео», что означает «наблюдать». Сам он обычно называл это просто цилиндром, а среди других врачей прибор стал известен как дубинка, солометр, пекторилоквия или медик-корнет. Как бы его ни называли, носить его всюду с собой было не очень удобно. Лаэннек сделал для себя собственный инструмент, состоящий из двух разъемных сегментов. Его можно было положить в карман пальто или носить внутри верхней части шляпы, закрепив фиксатором, чтобы он не выпадал при ходьбе.
Бо́льшую часть девятнадцатого века французы оставались верными цилиндрической форме le baton, но британские и другие европейские медики разработали сгибающиеся стетоскопы, которыми пользоваться было удобнее, чем короткой прямой трубкой. В 1829 году лондонский врач Николай Коминс предложил использовать оба уха для аускультации. В конце концов, в 1855 году доктор Джордж Филипп Камман из Нью-Йорка сделал такой бинауральный стетоскоп, состоящий из эбонитовой пластины и двух отдельных слуховых устройств с наконечниками из слоновой кости, которые вставлялись в уши врача. Трубки изготавливались из спирального провода и покрывались эластичной резиной и тканью. Это был прототип современного стетоскопа.
15 августа 1819 года французские продавцы медицинской книги выставили на продажу двухтомник, в котором Лаэннек представил миру результаты исследований, произведенных с помощью своего нового инструмента. Работа была опубликована под названием De l’Auscultation Mediate, ou Traite du Diagnostic des Poumons et du Coeur, Fonde Principalement sur ce Nouveau Moyen d’Exploration («О посреднике аускультации, или Трактат о диагностике заболеваний легких и сердца, основанной на принципиально новом методе исследования»). Перед изданием De l’Auscultation Mediate Лаэннек прочитал серию лекций, в которых рассказывал о стетоскопе и его использовании. Свои выступления он начал с Французской академии наук в феврале 1818 года и еще четыре лекции прочитал весной того же года для факультета медицины.
Термин «аускультация» был придуман самим Лаэннеком от латинского auscultare, что означает не просто слушать, а слушать очень внимательно. Это был идеальный выбор. Использование слова mediate подразумевало, что аускультация проводилась не прямо, как это было бы, если бы Лаэннек применил слово immediate, а опосредованно, через трубку. Итак, новая книга, новый инструмент, новая терминология, новая нозология и новая философия диагностики были представлены в двух томах, которые можно было приобрести за тринадцать франков. За дополнительные три франка издатель добавлял стетоскоп, скорее всего, изготовленный самим автором на домашнем токарном станке.
