Нельзя остановить звезду,
Сорвавшуюся с небосклона,
И мандрагора не родит
Тебе дитя из корня-лона.
Не сможет «дьявола нога»
Вернуть прошедшие года.
В переводе Филимона Холланда «Естественной истории» (Historia Naturalis), написанной Плинием Старшим примерно в 77 году, есть такая фраза: «Обычное дело – пить его [сок мандрагоры]… перед операцией по вырезанию, прижиганию, прокалыванию или выскабливанию любой части тела, для того чтобы притупить беспокойство и ощущения, сопровождающие такое экстремальное лечение. Некоторым пациентам достаточно запаха мандрагоры для погружения в сон, что сокращает время процедуры».
Еще в сочинениях Педания Диоскорида можно найти следующее описание применения мандрагоры:
У мужских белых цветов [мандрагоры], которые иногда называют норион, листья крупнее, они широкие, гладкие, как у свеклы, а яблоки в два раза больше, цветом ближе к шафрану, с крепким сладким запахом. Их обычно едят пастухи, чтобы уснуть… Используются в случаях бессонницы, сильных болей и при выполнении операций, включающих разрезы или прижигание, когда хотят, чтобы пациент не чувствовал боль… Для того чтобы они погрузились в глубокий сон и не ощущали боли, следует вдыхать запах яблок, есть их или выпить их сок, обладающий снотворными свойствами.
Диоскорид был греческим хирургом в армии Нерона. Его труды по медицинской ботанике являются авторитетным источником с первого века н. э. В действительности до медицинских достижений шестнадцатого и семнадцатого веков работы Диоскорида были фундаментом, на котором строились фармакология и медицинская фармация западных стран. Его книга «О лекарственных веществах» содержит почти все знания в области ботаники, собранные за полтора тысячелетия, и является одним из классических произведений медицинской литературы. Благодаря красоте изданий переводов рукописи на различные языки они также относятся к классике истории искусства. Хотя авторство слова «наркоз» традиционно приписывается Оливеру Уэнделлу Холмсу, первым его использовал Диоскорид. Снова ввел это слово в обращение Куисторп в 1719 году; практиками гипноза оно употреблялось в девятнадцатом веке, до того, как Холмс предложил его Уильяму Мортону в качестве подходящего термина для его нового изобретения. Белена черная (Hyoscyamus niger) – другое растение, обладающее успокоительным или анестезирующим действием, которое обусловлено наличием в его составе алкалоида белладонна. Из-за опасных свойств препарата его часто использовали, чтобы травить мышей. Диоскорид описал метод окуривания дерева жженой беленой: под действием наркотика птицы, еще живые, падали на землю, их легко ловили и приводили в чувство, поднося к их ноздрям дистиллированный уксус.
Диоскорид также писал об употреблении различных спиртосодержащих микстур для анестезии. Он рекомендовал, например, давать пациентам 60 мл крепкого вина перед операцией по удалению камней или прижиганию. В шестнадцатом и семнадцатом веках при выполнении получивших большее распространение ампутаций и других хирургических процедур для снижения чувствительности и осознанности больного часто полагались на опьянение. Среди других, реже применяемых средств были соки шелковицы и дикого салата, а также смолистые и ароматические компоненты хмеля, даже в неферментированном состоянии. Так в народном фольклоре хмель стал тесно ассоциироваться с сонливостью, и целители рекомендовали пациентам, страдающим бессонницей, спать на набитых этим растением подушках.
В Средние века самым популярным методом введения человека в состояние наркоза были так называемые снотворные губки Spongia somnifera. Историки обнаружили их описание в рукописях, датируемых девятым веком. В двенадцатом веке Николай Салернский описал ингредиенты, входящие в состав зелья: опиум, белена, сок шелковицы, семена салата, болиголов, мандрагора и плющ. Свежую морскую губку пропитывали этой смесью и оставляли «в жаркий день на солнце до полного испарения жидкости». Когда требовалось ее использовать, губку окунали в воду. В средневековых рукописях рекомендовалось подносить ее к ноздрям пациента, поэтому предполагалось, что речь шла о некой форме ингаляционного наркоза, но существуют также убедительные доказательства употребления во многих случаях зелья внутрь. Для вывода из такого наркоза использовали сок корня фенхеля или уксус.
В литературе того периода немало сюжетов со снотворными средствами. Например, в одной из историй, рассказанных в «Декамероне» Боккаччо, пораженную гангреной ногу оперируют, усыпив больного таким зельем. В «Трагической истории о Ромео и Джульетте», написанной в 1562 году Артуром Бруком, есть эпизод, где монах Лоуренс описывает Джульетте некую сильнодействующую жидкость:
Давным-давно известен мне рецепт:
Из смеси пряных трав и неких корешков
Заделать тесто и испечь, как хлеб,
И в мелкую муку лепешку измолов,
Смешать ее с водой или с вином,
Больному дать. И полчаса спустя
Забудется он непробудным сном,
Лишившись чувств и отдых обретя.
Безусловно, эта поэма послужила источником для создания Шекспиром трагедии «Ромео и Джульетта». В первой сцене четвертого акта поэт настолько точно описывает результат воздействия «этого дистиллированного напитка», что невольно приходит в голову, что он либо лично был свидетелем его употребления, либо узнал об этом, как говорится, из первых рук. Описание использования опиатов можно найти в произведениях Марлоу, Мидлтона, Донна и других английских писателей того времени.
Величайшие достижения в фармакологии анестезии были сделаны в темные века Средневековья, в период тотального застоя научной мысли. Вдобавок ко всем хорошо известным причинам интеллектуальной стагнации того периода еще два конкретных фактора препятствовали совершенствованию методов наркоза: богословское учение о том, что боль служит Божьим целям и поэтому ее нельзя облегчать, – эту концепцию особенно важно было опровергнуть во время кампании Джеймса Симпсона по организации акушерской анестезии несколько веков спустя; а также обычная неопределенность в дозировке, силе воздействия и даже свойствах активных ингредиентов в растительных компонентах, что не позволяло стандартизировать результат. К наркотическим средствам относились – и совершенно справедливо, – как к весьма опасным препаратам. После того как эпоха Ренессанса миновала, снотворные губки и подобные им опасные средства стали использоваться все реже и реже; к началу семнадцатого века они по большому счету остались в прошлом, хотя спиртосодержащие микстуры были по-прежнему популярны. Одно из последних упоминаний о наркотических смесях в английской литературе можно найти в IV акте трагедии Томаса Мидлтона «Женщины, остерегайтесь женщин» (1657):
И как не жаль стареющим хирургам
Лишать несчастного руки или ноги
Они проявят все свое искусство
Пока больной в глубоком забытьи.
Для дальнейшего развития методологии общего наркоза требовалось внедрение новых средств и подходов, основанных на реальных научных данных. Однако незадолго до того, как эти шаги были предприняты, на сцену вышел лжемессия, который предложил лечить болезни и усмирять жестокость нравов некой космической энергией, которую он называл животным магнетизмом.
