Она отложила планшет. Все, что возможно было почерпнуть в сети о бизнесмене, по имени Марк Савельев, она уже почерпнула. И оказалось, что все надо делить на четыре. Не стоит основывать свое мнение о человеке по сведениям из сети. Лиза мрачно усмехнулась, это был еще один урок, полученный практически бесплатно.
Боже, она тоже начала мерить все на деньги??? Кошмар.
Потом думав хорошенько, она решила, что составить мнение о человеке можно и другим путем. Например, по тем подаркам, которые он делает. Хмммм... А ведь она даже не открыла тогда коробку, только название прочитала на крышке и поняла, что это ювелирка, сразу же убрала с глаз долой. Сейчас она полезла в гардеробную вытащить коробку.
Внутри был плоский кожаный футляр. Большой такой, красивый. Она со странным волнением открыла застежку и замерла удивленно. Надо же... Совсем не то, чего она ожидала. Лиза нахмурилась, понимая, что украшения ей нравятся. Формой, дизайном, неброской красотой. Конечно, все это было баснословной цены, но оно не кричало о себе. Как будто этот мужчина хорошо изучил её, знал заранее.
Нет, ей в это не верилось.
Однако эти удивительно чистые бриллианты, дрожащие капельки росы на тоненьких стебельках, они были для нее. Такая бессмертная классика, тонкая, изящная и интеллигентная. Наверное, она все же непроходимая консерваторша.
Лизе вспомнилось, как холодно и бездушно она его тогда благодарила, и стало неловко. Мама точно сказала бы, что судить предвзято о человеке - это фууу.
Ей вдруг захотелось исправить это. Поблагодарить его искренне, потому что...
В общем, Лиза решила спуститься.
***
А Марк чувствовал себя тоскливо. Отравляли душу слова брата. Он ведь понимал, что Лиза не может ему не нравится. И не только как человек. Не хотелось об этом думать, но оно все время всплывало - поганое ревнивое чувство, подтачивавшее его изнутри.
Не будь идиотом. Не прое*и. Нах***.
Как будто он не пытался! Чтобы каждый раз наталкиваться на стену неприятия. Не успели в дом войти, она тут же сбежала и опять заперлась. Марк понимал, что сам виноват, не надо было... Черт. Надо что-то решить. Завтра. Может быть.
Сейчас просто дико хотелось выпить.
И не в кухне! Не в кухне, бл***...
Он завалился на диван в дальнем закутке своей бесконечной гостиной. Лежал, смотрел в ночь за стеклянной стеной и накачивался виски. А Малинин все пел и пел из динамика:
А Бог молчит. За тяжкий грех,
За то, что в Боге усомнились,
Он наказал любовью всех,
Чтоб в муках верить научились.*
И от этих слов в душе у Марка что-то рвалось, захлестывая его странными чувствами.
Что это? Что это с ним? Почему так больно, бл***?
Он не знал. Наверное, виски.
***
Тихонько пройдя привычным маршрутом в кухню, Лиза не нашла там Марка, хотя в последнее время, они там постоянно встречались по вечерам. Ушел? Ей было жаль, что не удалось поговорить. Думала вернуться к себе, и вдруг услышала непонятный тихий шум.
Прислушалась, музыка? Очень тихо. Но это было так странно, она впервые слышала в доме Марка музыку. Неслышно ступая, пошла на звук.
Она увидела его. Мужчина лежал на диване, рука с бокалом свешивалась на пол. Там в бокале было еще прилично, а вот в бутылке уже на донышке. И музыка. Она поверить не могла.
Марк ЭТО слушает???
Не может быть, наверное, просто спит. Надо разбудить, а то еще во сне станет плохо.
И тут он поднял руку и медленно отхлебнул из бокала.
Лиза зажала рот рукой и постаралась незаметно исчезнуть.
Примечание:
* - имеется в виду песня Александра Малинина «Мольба» на стихи Николая Николаевича Зиновьева:
Где взять мне силы разлюбить
И никогда уж не влюбляться,
Объятья наши разлепить,
Окаменевшими расстаться?
О, как вернуться не успеть,
О, как прощенья не увидеть,
То, нестерпимое, стерпеть,
Простить и не возненавидеть?
А Бог молчит. За тяжкий грех,
За то, что в Боге усомнились,
Он наказал любовью всех,
Чтоб в муках верить научились.
Я был блажен, я был жесток
В своих желаниях ревнивых,
Чтоб хоть на родинку еще
Была ты менее красивой.
Но ты божественна была,
До исступленья совершенна.
Надежду только обожгла.
И вот молюсь самозабвенно.
А Бог молчит. За тяжкий грех,
За то, что в Боге усомнились,
Он наказал любовью всех,
Чтоб в муках верить научились.
Раскоролевить, развенчать,
Расцеловать по полустанкам
Разоблачить, раздеть, разъять
Я красоту твою пытался.
Пусть крест мой вечный - тень её
Меня преследует до тленья.
О, дай мне ночью воронье
Пусть исклюет мои сомненья.
А Бог молчит. За тяжкий грех,
За то, что в Боге усомнились,
Он наказал любовью всех,
Чтоб в муках верить научились.
Глава 49
Но незамеченно не получилось.
Она даже не поняла, когда как он умудрился её настичь и обогнать, и почему она шагов не слышала.
Но Марк уже перегораживал дорогу и смотрел на нее исподлобья. Совсем как тогда. И ей точно так же как и тогда, вдруг стало страшно.
Что не выдержит его взгляда, потому что он своим взглядом что-то с ней делает.
А в голове вертелось - он выпил. Нельзя бежать. Нельзя бежать. Нельзя. А с предательским телом что-то странное творилось. Оно панически хотело сбежать и вместе с тем стало как будто ватным.
- Я... услышала, - проговорила она сглотнув.
Мужчина шумно выдохнул и еле заметно придвинулся ближе.
Нельзя бежать! Ей казалось, он только и ждет, чтобы она побежала, чтобы поймать её. Крупный хищник!
Лиза приложила руку к горлу и проговорила, стараясь успокоиться:
- Кхммм... Я услышала звук и... Пришла на звук. А тут ты. И...
