Однако, не понравилось Марку, как он говорил в последний раз с ним. Как будто прощался. Моментами Марк так злился на него за вмешательство в его жизнь, что готовил удавить, но, черт побери... Старый друг отца, дядька Феликс. Железный Феликс. Он обещал себе разобраться с этим, как только...
Как только все решится и он вернется с Лизой.
Лизаааа. Жди меня, Лиза, жди. Не вздумай разрушить все, Лизаааа.
Пока везли его до гостиницы, сидел, как окаменевший, не отрываясь смотрел в окно. Темно все, серо. Серо. А изнутри жжет, жжет нетерпение.
Но пик, конечно, накрыл, стоило им подъехать. Марку показалось, что ног не чувствует, пересохло в горле, когда в холл отеля входил.
***
А Лиза все не могла успокоиться, не сиделось на месте. Как будто шип в груди, постоянно саднит. И все ходила, ходила, сведя рукой ворот плаща на груди. Озноб. То ли от холода, то ли нервное.
Ожидание выматывало немыслимо. Тысячи слов, которые ему надо высказать. Только захочет слушать ли? Сомнения. Ей хотелось плакать.
И вдруг открылись двери, и как в замедленной съемке... Ей тогда так показалось, когда она его наконец увидела.
Марк. Насупленный, хмурый. Осунулся и даже как-то похудел, и потемнел лицом. Отросла щетина. Яркие синие глаза обводят холл, смотрят напряженно и сурово из-под бровей. Ищут.
Лиза сама не поняла, как кинулась ему навстречу. Бегом, через весь зал. И тут он её заметил - и к ней. Поймал в объятия, как в капкан железный. Крепко прижал к себе, до дрожи. И все. Затихли оба, как слепленные в одно целое два магнита. Хорошо. Все правильно и хорошо. И больше нет никаких слов и мыслей.
Лиза уткнулась ему в рубашку лицом, от столько времени державшего её в когтях напряжения, наконец потекли слезы. А у него грудь резко дернулась. Руки вокруг нее еще сильнее сжал, рвано выдохнул:
- Лиза... - и словно задохнулся, захлебнулся словами: - Лиза... Любимая моя... Жена моя, жизнь моя. Девочка.
Глава 76
В жизни иногда бывает такое. Закон физики - количество переходит в качество. Количество нервотрепки переходит в концентрированное счастье. А всего для этого надо, чтобы приняли тебя. Такого как ты есть, с потрохами и тараканами.
Это лилось из Марка так естественно, будто он всю свою жизнь жил только для того, чтобы эти слова сказать. А Лиза еще сильнее расплакалась.
- Нет, все хорошо. Ну что ты, нет, - бормотал он, вытирая большой ладонью её слезы.
- Марк, я... Прости!
- Ничего. Это я дурак, прости.
- Марк... - начала она.
И тут он заметил наконец, что на них не только сморят, но и снимают на видео.
- Тсссс, - прошептал он и оглянулся, укрывая её собой.
П*здец. Судя по тому, как быстро и ловко один из адвокатов Серова спрятал гаджет в карман, он теперь был уверен, что Феликс получит полный отчет о том, как прошла их встреча.
Вездесущ, старый паук, всеведущ и всемогущ, бл***!
Но Марк сейчас даже не мог заставить себя на него разозлиться. Однако это надо было как-то прекратить.
- Пойдем, ты устала с дороги, - шепнул он Лизе, продолжая укрывать её собой.
Она действительно выглядела измученной. Бледная, осунулась, губы дрожат. Но глаза... Влажные от слез глаза переливались и горели любовью. Для него горели, для него!
До номера они как-то добрались более или менее чинно и, даже соблюдая приличия. Но стоило шаг ступить внутрь и закрыть за собой дверь, куда что делось!
Какой разум, какие рамки-границы. Одно безумие человеческой жажды. Голод тела и голод души. Судорожно избавлялись одежды, дрожащими руками стаскивали её друг с друга. Скорей добраться до голой кожи, убедиться, что по-прежнему вместе. Что никто и ничто не разлучит, не отнимет.
Дарить, брать, растворяться друг в друге.
А потом просто молчать, затихнув в объятиях.
***
В незашторенном окне, выходившем на реку, поблескивал месяц. Казалось бы, неимоверная усталость, но руки просто не разлепить, пока мозг не решит, что все, опасности потерять самое дорогое больше нет. И не заснуть. Так и лежал, прижимая к себе притихшую Лизу. Перебирал её волосы, пропуская прядки сквозь пальцы. Она немного поерзала, пряча лицо у него на груди, и тихонько сказала:
- Знаешь... Я забыла все, ВСЕ. Забыла позвонить тебе, забыла телефон. А потом... Мне было так стыдно.
- Ничего, - вздохнул Марк, притягивая её к себе ближе. - Это ничего. Все прошло.
Схлынула немного лихорадочная жажда, и он смог наконец толком осмотреться, что ж это за место.
Небольшая семейная гостиница. Из тех, в которых владение передается по наследству уже несколько поколений. С подлинниками картин на стенах и неуловимым налетом винтажной старины.
Все как будто настраивало на романтический лад. Широченная кровать, на которой они лежали. Ситцевые обои, светлая мягкая мебель. Свежие цветы в фарфоровых вазах, они были везде.
Самое настояще любовное гнездышко. Намек, бл***.
Мужчина беззвучно расхохотался. Старый черт и это спланировал. Знал наперед.
- Когда, говоришь, отец приедет? - спросил он Лизу.
- Завтра первым рейсом, - ответила та, зевая ему в грудь.
Устала. И он устал.
- Хорошо, - пробормотал Марк. - Хорошо.
Наверное, им все-таки стоит отправиться в самое настоящее свадебное путешествие, мелькнула мысль, и от этого стало совсем хорошо. Куда? В Париж, в Венецию? Не важно, куда Лиза захочет.
Закончить только эти дела с судами.
А пока можно спать. Но завтра ему Феликс на пару вопросов ответит.
***
Утром чуть свет разбудил адвокат. Один из вчерашних. После сотни деликатных извинений сообщил, что им пора ехать.
- А господин Серов? - спросил Марк, с трудом подавляя зевоту. - Разве он не должен был прилететь сегодня утром?
- Господин Серов поедет прямо туда и будет ждать вас на месте.
- Мммм.
Очевидно хмурая, невыспавшаяся и небритая физиономия Марка произвела на него впечатление, и он сказал:
- Э... Еще раз извините за беспокойство, я зайду через полчаса.
- Через сорок минут мы будем готовы, - буркнул Марк и закрыл перед ним дверь.
Радуясь, что люкс трехкомнатный, и их негромкий разговор не вытащил Лизу из постели. Вот кстати в постель он и вернулся, не зря же выторговал себе лишние десять минут. Член уже чуть ли не стукал его по лбу и разрывался от одной только мысли.
Сонная, медово-сладкая, насквозь пропахшая им. Тесная, гладенькая, шелковая, золотистая. Горячая, влажная для него. Молодая.
