— Понятно, — пробормотала Мирослава.
Не удивительно, что короля ждал несчастный случай на охоте.
— Но я же не ведьма, — развела королева руками. — Неужели маг не понял, что никакой ведьмы нет?
Одри чуть выпятила губки, а потом проговорила:
— Вообще-то, миледи Линевра, ведьма тут есть.
— Что? — не поняла Мирослава.
— Но миледи, вам ведь тоже есть что скрывать, — камеристка повела бровью и улыбнулась, видя растерянное лицо королевы.
— Давно поняла? — спросила Мирослава.
— С того момента, как увидела, — вздохнула Одри, а потом спросила с придыханием. — Что с вами случилось? Вы же знаете, что можете рассказать мне все, миледи.
Как бы еще это так сказать, что было и понятно, и правда…
— Можно сказать, что я умерла, попала в другой мир и вернулась.
— Умерла? — переспросила Одри.
— Да. Меня убили, — ответила Мирослава. — Там, у источника.
— Понятно… Двойная нить… — пробормотала Одри.
— Что?
— Миледи, вы видели убийцу? Как это вообще произошло?
— Увы, нет, не видела. Убийца подошел сзади.
Снова возникло это ощущение липкого страха, опасности за спиной. Мелькнувшая тень…
— Он ударил меня по голове и бросил в поток… — проговорила Мирослава, напрягая память.
— Получается, убийца, зная, что королева будет совершать омовение, проник в грот заранее? Но это мог быть кто угодно, про омовение знал весь замок, — Одри раздосадовано цыкнула. — Миледи, зря вы сразу все выложили Балфору, надо было узнать, куда ведет потайной ход!
— Да, может ты и права, но это было рискованно. И вообще, надоело постоянное притеснение и ощущение опасности за спиной. Видишь ли, Одри…
Королева огляделась, вроде в комнате никого, но кто знает, какие в этих стенах уши?! Одри поняла и поднялась с кресла.
— Миледи, вы как, ходить можете?
— Могу, конечно, — ответила Мирослава.
В конце концов, у нее обычная физиология, а не конец света.
— Эрвиг! — крикнула камеристка. — Передай лорду Балфору, что королева идет на прогулку.
Собрались они быстро, всего через полчаса женщины, оставив в стороне Эрвига, прогуливались по крепостной стене. В часовню нельзя. Женщина в такие дни считалась нечистой. Это Одри сообщила сразу. Сопровождения с ними не было. Разглядывая с высоких стен окрестности замка, Мирослава старалась вникнуть в тонкости средневекового болота, в которое ей повезло вляпаться по самые уши.
Положение здорово изменилось. Теперь она была бесправной приживалкой при дворе будущего короля. Это вызывало глухое раздражение и жесткую обиду за Линевру. Еще не перенесли в усыпальницу тело мужа, а вдову уже опустили ниже уровня городской канализации.
С того момента, как выяснилось, что королева не ждет наследника, лорд Балфор перестал высылать ей вооруженную охрану, следившую за каждым ее шагом. Это было и хорошо и плохо. Учитывая то, что королеву и убить, и отравить пытались, опасность только усилилась. Но зато теперь у нее появилась относительная свобода перемещений.
Конечно, бродить по этим темным коридорам практически в одиночку страшно, но и отсиживаться в своей норе никакого смысла. Поскольку здесь, на продуваемых ветром стенах уж точно лишних ушей не было, женщины наконец смогли поговорить.
— Миледи, и все-таки, что вы имели в виду тогда? — начала Одри, которую распирало от любопытства.
Мирослава в этот момент смотрела на деревья вдали, Деревья гнулись под порывами ветра. Сказать как есть?
— Ну… вообще-то… Линевра умерла. А я попала в этот мир случайно. От меня тоже пытались избавиться. — Мирослава вздохнула, растирая ногой песчинку на камне. — Вышло так, что на границе миров мы столкнулись, и вот теперь я здесь, и во мне часть души Линевры.
Одри сглотнула. Насупилась, переваривая информацию. Потом выдала серьезно:
— Это объясняет многое. Но ваше сходство…
— У меня нет версий на этот счет, — покачала головой королева. — Может, судьба?
Странный взгляд со стороны камеристки.
— Как вас звали там… миледи? Ну… там?
— Мирослава.
— А… какая жизнь там, в другом мире? — в голосе Одри слышался священный трепет исследователя.
— Все очень похоже. Только наш мир шагнул далеко вперед по части развития. И у нас женщины свободны. Могут жить и работать самостоятельно. Я, например, работала врачом.
И тут на Мирославу накатило понимание, и сразу захотелось домой. Уже и Вадим Балкин такой ужасной проблемой не казался.
— Мне бы как-нибудь отсидеться тут полгода, а потом надо срочно возвращаться! Вот глупо, исчезнуть хотела… Исчезла! А теперь как вернуться назад понятия не имею!
Вопрос, что задала Одри, прозвучал немного неожиданно:
— Отсидеться? Зачем? И почему полгода?
Мирослава махнула рукой, раз уж рассказывать, так до конца.
— Хотела избежать внимания одного надоедливого поклонника. А полгода… ну это связано с завещанием, короче…
Одри скорчилась, давясь беззвучным смехом:
— Поклонника? Миледи, другие женщины о таком мечтают! Он что, был старый и уродливый?
Мирослава сначала опешила и даже слегка рассердилась. А потом задумалась.
Каким он был? Вадим Балкин, мужчина, что ее преследовал?
Хмммм… Сейчас, когда она невероятно далеко, и если взглянуть трезво…
Если бы они встретились раньше…
Конечно, она терпеть не могла богатых наглых циников и мажоров, привыкших к вседозволенности, а он был именно таким. Но…
Мирославе вспомнился последний вечер, когда Вадим пришел к ней домой. Его жесткий напор, безжалостное давление, все эти словесные унижения. И вместе с тем, касался он так трепетно и нежно…
Она была взрослой женщиной, не могла не понять, чего мужчине стоило сдерживаться, не позволяя себе лишнего, хотя в тот момент она была полностью беззащитна перед его страстью. А что говорило ее тело?
Если бы они встретились раньше, если бы Вадим не был сыном Ильи Владимировича, она бы поборолась с ним за свою свободу. Непременно приняла бы вызов. Почему-то в представлении Мирославы отношения с Вадимом могли быть только борьбой. Но в этой борьбе, она знала, можно одержать победу.
И вообще, от кого она бежала… От него? А может быть, от себя, потому боялась не выдержать и сдаться? Или потому что именно этого ей и хотелось…
Довольно, приказала она себе.
— Он сын моего мужа, — сказала Мирослава, не глядя на Одри. — А я вдова. В обоих мирах.
