— Как что? Господин хотел браслет! Селим нашел браслет!
— Заткнись, урод… — бессильно прошипел Вадим.
Но араб его и не слушал, он увлеченно объяснял Мирославе, показывая то на Вадима, то на браслет на ее руке, последний подарок мужа:
— Вот! Господин искал, я нашел! Забирать и возвращаться! Селим свободный!
Наслушавшись речей Селима, Мирослава устало поморщилась.
— Вадим Ильич, объясните пожалуйста, что он говорит? При чем здесь мой браслет?
Но тут из Селима опять неудержимо поперла информация, которую Вадим предпочел бы вообще никогда не упоминать. Мирослава слушала нахмурившись, потом перевела на Вадима взгляд и спросила:
— Объясните, я правильно понимаю, вы хотели найти браслет, который подарил мне Илья Владимирович?
Бывает так иногда. Видишь прекрасный сон, полный радости, и вдруг в секунду все превращается в кошмар. Лгать, юлить бессмысленно. Дерьмо случается, это аксиома.
— Да, — проговорил Вадим как неживой. — Я искал браслет, что отец подарил вам. Тебе.
— Зачем? — искренне удивилась Мира. — Зачем вам эта побрякушка, я же и так все отписала на вас?
Его личный кошмар закручивался спиралью. Почему в его жизни всегда одно дерьмо? Потому что случается именно то, чего ты больше всего боишься.
— Зачем? — глухо проговорил он. — Это ключ. Покойный папа замкнул на этот браслет все свои счета.
— Что? Зачем… — она схватилась за голову.
И вдруг отшатнулась, внезапно осознав:
— Ах, деньги… Я поняла.
Мира судорожно отстегнула браслет, протянула его Вадиму со словами:
— Вот, возьмите, Вадим Ильич.
— Я за тобой пришел! — рявкнул он, отталкивая ее руку. — Ты меня слышишь!
С таким трудом обретенный мир опять рушился, разнося на осколки его жизнь. Вся его сущность возмущалась, противилась, рвалась доказать, исправить, спасти свой только что народившийся мир.
* * *
Но она не слышала. Или не хотела слышать. Стала вдруг очень серьезной, заговорила твердо:
— Спасибо вам за помощь, Вадим Ильич. Вы спасли мне жизнь. Вот, держите.
Сунула ему браслет и схватив Селима за руку, дернула его в сторону.
— Мира! — Вадим метнулся к ней.
— Не надо, Вадим Ильич.
Она как-то очень резко переместилась вместе Селимом, и до того наконец стало доходить, что не все так радужно, как хотелось бы. А до желанной свободы далеко, как до звезды.
— Я за тобой пришел! Понимаешь! — выкрикнул Вадим в сердцах.
— Да. Я все понимаю. Спасибо вам, Вадим Ильич.
Потом обратилась к Селиму:
— Мне нужно уйти отсюда как можно скорее. И забрать с собой двоих, — показала на Эрвига и Одри, в оцепенении стоявших в стороне. — Еще двоих забрать сможете?
Понял тот или нет, но закивал. Теперь внимание Миры переключилось на Эрвига.
— Эрвиг, на тебе Одри, следи за ней. Там на месте поможем тебе, потом вместе с Одри вернетесь. А захотите, у меня поживете. За замком пока присмотрят.
Эрвиг среагировал моментально, какой бы невероятной не казалась ситуация, вопросов задавать не стал, коротко кивнул и встал рядом с Одри.
Мира повернулась к прислуге:
— Вы же присмотрите пока что за замком?
Обалдевшая кухарка кивнула первой, за ней и двое других слуг закрыли рты и выразили согласие.
— Да, миледи…
— Вот и хорошо, — проговорила, поворачиваясь к Вадиму. — Ну вот, браслет у вас. Все в порядке. Мы готовы. Можем идти, если ни у кого нет возражений.
* * *
Все что Мира сейчас делала, было как будто за пределами тела и сознания. А внутри бушевало пламя. Пламя жаждало вырваться на свободу слезами, каким-то действием, она и сама не знала, каким.
Это оказалось слишком больно. Слишком сильно разочарование. Слишком обидно за свою глупость.
Влюбилась, как идиотка.
Средневековый рыцарь. Без страха и упрека.
Дура!!!
Ему просто нужен был ее браслет, на который замкнуты бабки. Деньги не должны уходить из семьи!
Хотелось расхохотаться.
Вадим что-то кричал ей, не слышала.
Хотелось хохотать до слез. Разнести тут все к чертовой материи! Сила поднималась в груди жарким клубком, рвалась на волю.
Опомнившись, Мирослава поняла, что не совладает с собой и действительно разнесет здесь все, выбежала вон. Во двор. На воздух.
Вадим Балкин выскочил следом, крича:
— Мира! Выслушай меня!
Зачем? Зачем ей слушать его, она же уже итак все отдала, что ему еще от нее нужно?! Душу?!!!!
Схватил за руку, потянул на себя. Вскипела злость.
Проговорила удивительно спокойно:
— Не надо трогать меня.
Так же спокойно отстранилась, оказавшись вдруг у стены в другом конце двора. А потом резким жестом выкинула вперед ладонь, и между ними взметнулась стена пламени. Отделяя ее от боли разочарования, от глупых надежд глупого сердца. Отделяя и очищая.
Делая свободной.
* * *
Пламя стояло плотной гудящей стеной. Плотной, непроходимой.
Мира исчезла за этой стеной и он не мог даже разглядеть ее. В первый момент готов был взвыть от нелепости и уродства ситуации. А потом удушливой волной поднялась дикая обида и злость на себя.
— Проклятый идиот! Нечего было строить из себя рыцаря!!! Надо оставаться тем, кто ты есть!
А тот, кто он есть, разве он когда-нибудь позволил бы ей уйти?!
Словно дикий порыв ветра пронесся поверху, срывая с него невидимые оковы. Выпуская на волю того, кем он был в действительности. Еще один резкий порыв, громкий хлопок.
А потом он сделал первый шаг.
* * *
Пламя стояло стеной, укрывая ее от всего мира.
Пламя было надежной защитой. За ним ничего не страшно. Ничего не достанет.
Но вот стена сначала неуловимо дрогнула в одном месте, прогнулось, сопротивляясь вторжению. Но все же не устояла, пропустила сквозь себя человека. Человека?
Перед Мирой стоял Вадим. Да, это был он. Или не он. Нет, все же он. Сейчас перед ней был тот, кем он всегда был внутри.
Пламя вилось вокруг и лизало его раскаленными языками. Но ярче пламени горели глаза, а за спиной — большие крылья. Похожие на темную сталь, текучие и полупрозрачные. Демон…
Прошел огненную стену насквозь и встал прямо перед ней, прожигая взглядом.
