— Я пришел сюда за тобой. Понимаешь?
Браслет зажатый в его руке, светился. Поднес его к лицу, показывая ей, а потом резко зашвырнул за спину:
— Я плевать хотел на деньги! Понимаешь?! Ты понимаешь?! И я никуда не уйду отсюда, я здесь останусь! И тебя не отпущу!
Мира молчала, задыхаясь. Смотрела на него в упор, отказываясь понимать, верить. А он все говорил, срываясь на крик. Выплескивая свою боль, надежду и отчаяние.
— Ты…! Хочешь жги меня. Сожги совсем. Хочешь убивай! Убей! Но прими меня, Мира! Прими, слышишь меня… Прими!
Не выдержала, затряслась, рыдая. И тут же большие призрачные крылья укрыли ее, а руки обвились прижимая крепко.
— Мирочка… — шептал он, пряча ее лицо у себя на груди. — Ну что ты, Мира… Что ты… Прошу тебя, не плачь! Я умру за тебя… Мира…
* * *
Тяжело демону обрести свои крылья. Не каждому это удается.
Оттого они часто умирают, так и не открыв себя подлинного. Только сильные потрясения, чувства на грани. Лишь они могут вырвать из глухого и слепого сна настоящую сущность, скрытую в тени.
И. конечно же, страсть. А еще огненная сила ведьмы. Огромная сила, которую может дать только любовь. Но ведь и ведьме не просто так дается сила.
Глава 25
Все бросились во двор за ними следом. Происходившее было необычным, оно притягивало, словно магнитом.
Что с Мирой творится неладное, Одри заметила еще там в зале. Слишком уж та была спокойна внешне и вся словно вибрировала изнутри. Будучи ведьмой сама, поняла, что в той, требуя выхода, бурлит огромная сила. Тогда, утром, Одри не сказала Мирославе всей правды. Пряха видела, что ее нить и нить странника не просто как-то связаны, их нити двойные, переплетены и срастаются.
А то, что потом случилось во дворе — о таком стоит вспоминать всю жизнь. Потому что видеть своими глазами инициацию огненной ведьмы и крылатой тени, это… У Одри не было слов. Это словно вспышка новой звезды, словно извержение вулкана.
Застыв рядом с Эрвигом, пряха безмолвно смотрела на этих двоих, заново родившихся в огне. Постепенно пламя начало бледнеть, опадая, а потом и вовсе утихло. Исчезли поразительные крылья. Словно ничего и не было. У стены стояли просто люди. Мужчина и женщина.
Одри шевельнулась, рядом шумно выдохнул Эрвиг. Только сейчас она поняла, как тот был напряжен, он ведь все еще телохранитель королевы. Обернулась к нему, коснуться рукой, и поняла, что Эрвиг смотрит на чужестранца и браслет, упавший неподалеку.
* * *
Селим тоже пришел в себя, отмирая от ступора.
Нет, он конечно подозревал, что этот русский не совсем человек. Но что женщина окажется способной устроить такое огненное шоу?
Да если бы он хоть на мгновение мог заподозрить, во что превратится его жизнь, когда согласился переправить Эмме очередной товар от Софии Степановны, он бы сразу застрелился! Хотя… Если так посмотреть… Ему уже даже потихоньку начало тут нравиться. Главное, что в этом мире не было конкурентов. И безграничные возможности для бизнеса.
А браслет, который его кошмарный господин столько искал, а потом выбросил, ему бы очень даже пригодился. И с мыслью о том, что эти русские ужасно непоследовательные пофигисты, вечно плюют на все и бросаются то деньгами, то ценностями, потянулся поднять занятную, стильную побрякушку, раз уж она не нужна никому.
И тут же ощутил холодное острие клинка у своей шеи.
— Положи на место, — спокойно проговорил Эрвиг.
— Та… Та… — Селим даже спорить не стал. — Господин потерял, я помог найти.
— Вот и хорошо, уважаемый, — ответил Эрвиг, пряча меч. — А теперь подождем, что скажет Темный странник.
Селим невольно отметил, потирая шею, что за избирательная вежливость у этого мира, то глотку норовят перерезать, а то вдруг уважаемый. Очень непоследовательные люди. Однако миг свободы хоть и медленно, но приближался. Селим воспрял духом.
* * *
Но в этот момент Темный странник, на которого сейчас были направлены все взоры, неожиданно заявил:
— Идите без нас, мы остаемся.
Смотрел при этом на женщину, что по-прежнему держал в объятиях.
— Нет, господин! Ты тоже! Без тибе мине не выпустят! — тут же завопил Селим.
Одри без Мирославы тоже не хотела никуда идти. Как им с Эрвигом идти куда-то в чуждый другой мир, где они никого не знают? Одно дело с надежной подругой, с человеком, которому можешь доверять. И уж точно никуда бы она не пошла с этим Селимом. Несмотря на несуразную внешность, шумный толстяк показался ей скользким и неприятным типом.
— Вадим? Ты что, действительно собираешься тут остаться? — растерялась Мира.
Улыбнулся одними глазами, чуть ослабил хватку, тем самым давая ей больше свободы:
— Если ты еще не поняла, я здесь из-за тебя, а чтобы ты в это поверила, готов хоть к черту на рога. И потом, — он шевельнул плечами, за которыми снова расправились крылья. — Это так здорово…
Пожалуй да. Крылья — это действительно было здорово. И все же Мирослава не могла не спросить, ощущая ответственность:
— А как же твой бизнес? А наследство? Альбина…
Он улыбнулся во весь рот. Счастливо и свободно улыбнулся. О, женщины! Говоришь с ними о делах, хотят любви. Начнешь о любви, они про дела.
— С Альбиной я развожусь, Мира.
— Но как же… Наследство… Ох, Илья Владимирович, и зачем он все счета на тот браслет…
При упоминании о наследстве отца Вадим досадливо поморщился:
— Вот еще одна причина, по которой я не хочу возвращаться. Во всяком случае, не теперь.
— Если ты не пойдешь, странник, то и мы остаемся, — проговорил Эрвиг.
— Что ты говоришь?! Тебе обязательно надо в клинику! — заволновалась Мирослава.
— Бог со мной, миледи, — ответил воин. — Столько жил так, проживу и дальше.
— Мы остаемся, миледи, — подтвердила Одри.
Вадим не знал в чем дело, ему о проблемах телохранителя королевы ничего известно не было, но видя смятение Мирославы, понял, эти люди для нее очень важны. Да и сам был им бесконечно благодарен, что уберегли ее в этом полном опасностей мире. Потому и решение принял оптимальное:
— Тут найдется, чем писать?
А вот с этим действительно была проблема.
В конце концов, титаническими усилиями на белой льняной салфетке с помощью кинжала и осадка от красного вина, оставшегося на дне графина, было составлено послание. Вадим подписал его кровью и велел Селиму:
— Это вместе с браслетом надо передать лично моему адвокату Гершину Игорю Наумовичу. Запомнил имя? Повтори.
Селим повторил мудреное имя несколько раз, закатывая глаза и загибая пальцы для верности.
