— Ну, всё логично, — пожала плечами Рейсон, со стола слезая. — Он пропал, а ты замуж хочешь. И неизвестно, станешь ли второй супругой, когда шеф от первой избавится. Лучше деньжат подзаработать, так оно надёжнее.
— А что мне делать? Вот что?!
— Приметы у твоего Марка есть? Шрамы, татуировки, отметины?
Выражение лица у ведьмы странное было, одновременно брезгливое и жалостливое. Тейлору даже показалось: она едва удержалась, чтобы секретаршу по голове не погладить.
— Да он весь в шрама-ах, — видимо, передохнув, поддала чувств девица, — такой романти-ичный. У нас таких нету-у…
— Настоящий мужчина, я поняла, — покивала адвокатша. — Копии записи у тебя, конечно, тоже нет?
— Нету-у! Ничего у меня теперь нету…
Взвыла красавица, приналегла немалой грудью на стол, ткнувшись жутеньким личиком в сложенные руки, и полностью отдалась трагедии.
Сути трагедии Тейлор так и не уловил.
***
Из конторы винодела Кира стрелой вылетела. Только за угол завернув, остановилась продышаться.
— Ну и чего ты носишься? — донеслось ворчливо из кармана. Крыса повозилась, но наружу даже носа не высунула. — Чего прыгаешь? Распереживалась, глянь-ка!
— Да ну! — буркнула Рейсон. — Противно. Надо же такой дурой быть! Ну вот ты скажи, надо?
— А и надо! Девка правильно думает: замуж — это святое, — фамильяр помолчала и всё же добавила. — Хотя дура, конечно. Ты на ус-то мотай, мотай, как не нужно делать, а делай правильно. Ой!
— Да это всё… — поморщилась ведьма, на воркотню Ли привычно внимания не обращая. — Вот только что я узнала-то? Раз весь в шрамах, то ведьмак, скорее всего, но не факт, не факт…
— А ни у кого другого шрамов быть не может? — раздалось сзади.
Всё что полагается, Кира послушно проделала: и взвизгнула, и подпрыгнула, и обернулась резко, едва не упав, и руки к груди прижала.
— В обморок падать будем? — холодно поинтересовался проверяльщик.
— Как вы?! Откуда вы?! Да я!..
Рейсон даже воздуха не хватало фразу целиком выговорить. То ли от возмущения, то ли от страха горло как удавкой перехватило. И хорошо, что перехватило, а то ляпнула бы что-нибудь ненужное.
— Почему вы не дождались меня? — по-начальственному строго осведомился инквизитор.
— Как вы меня нашли? — сумела-таки выдавить ведьма.
— У нас свои методы, — надменно заявил инспектор.
— А у нас свои резоны! — продышавшись, наконец, парировала Кира.
Получилось, конечно, не так надменно, но тоже внушительно.
— Резон у вас может быть только один, — монотонно, словно в зубах навязшую лекцию читая, сообщил проверяльщик. И совершенно по-хамски, будто на это полное право имел, взял Рейсон под руку. Девушка, понятно, тут же высвободиться попыталась, да куда там! Вцепился намертво. — Разрешите вам кое-что пояснить, глубокоуважаемая госпожа адвокат. Дело в том, что в ваших личных интересах и в интересах вашего профсоюза меня всячески ублажать.
— Ублажать?! — Кире всерьёз показалось: ослышалась она.
— Вот именно, — серьёзно кивнул Тейлор. — То есть, исполнять все мои требования и условия. Вы, ведьмы, почему-то не понимаете одной простой истины: всё в этом мире вполне заменимо. Жизнь не стоит на месте, ей руководит прогресс, а отнюдь не традиции и устои, завещанные предками. Вот посмотрите, — инквизитор, без труда преодолев слабое сопротивление, развернул её, на что-то подбородком указав. — Да вы посмотрите сначала, а выскажитесь потом.
Длинно выдохнув, Кира посмотрела. Потом ещё раз посмотрела. И со злости едва губу себе не прокусила. А, может, и прокусила — во рту стало солоно и терпко. Но ведь было же с чего!
На скромненьком жёлтом зданьице, украшенном гордой, но несколько потрёпанной временем и погодой вывеской «Синематограф» висел плакат. Большая такая распяленная гвоздями парусина, едва не полстены занимающая. А с плаката на Киру сурово взирал красавец. Видимо, из тех самых настоящих мужчин, которых в Новом Айрене отродясь не водилось.
Красавец был затянут в чёрную кожу с ног до головы, густо обрызган кровью, хмур, брутален и грозен. Монументальная нога попирала морду трудноопределимого чудовища с вывалившимся синим языком, а мускулистая — даже чёрная кожа не мешала в подробностях разглядеть степень мускулистости — рука задвигала за широкую спину скудно одетую девицу.
Внизу этой красоты клюквенным сиропом истекала надпись: «Ведьмак. Возвращение» И пониже, мелкими буквами: «Вход лицам до 16 лет строго в сопровождении взрослых».
— Лицам входить без сопровождения, получается, нельзя, — пробормотала Кира, даже голову к плечу наклонив, чтобы полностью осознать открывшиеся перед ней красоту и величие. — А всему остальному, получается, можно? А выход?
Инквизитор странно хрюкнул. Рейсон даже обернулась — нет, морда каменная. Точь-в-точь, как у того самого ведьмака, возвращение которого ей плакатик сулил.
— И что я должна осознать? — поинтересовалась адвокат. — Величие прогресса, воздействие рекламы на неокрепшие умы обывателей или финансовые возможности ведьмачьего профсоюза? Или то, что ведьмаки инквизиторскому сердцу милее?
— Вот только не надо сейчас про мужской шовинизм! — поморщившись, попросил проверяльщик.
— А я и не начинаю. Мы тута в деревне и славов таких не знаем, — покаялась Кира, сунув руку в карман. Злобное шипение: «Ты что вытворяешь?!» — из этого кармана доносившееся очень Рейсон мешало. — Мы тута по-другому судим. Раньше-то оно как было? Ведьмак — это защитник сирых и убогих от вот таких вот чуд, — адвокат кивнула на плакатик. — Но потом господа сообразили, что их таинственными эликсирами и жуткими декоктами приторговывать можно. А это дело го-ораздо более выгодное и безопасное, чем железками махать. Да и обычные, ведьминские зелья они варить вполне способны. Если, конечно, им кто-нибудь рецептик подскажет. А желающие подсказать — за отдельную и немалую плату, понятно — всегда найдутся.
— Это называется конкуренция, — оповестил проверяющий.
— Это называется нездоровая конкуренция, — поморщилась Рейсон. — Потому что в министерстве — бывшие ведьмаки, в парламенте они же, во всяких комиссиях их полно. А ведьмам туда путь заказан!
— Вы мне сейчас хотите рассказать о том, как государство ущемляет ваши права?
— Да не об этом я хочу сказать! — вспылила-таки Кира. Вот как держалась, а всё же вспылила. — Я хочу сказать, что ведьмы — это ещё и приюты, и школы для девочек, и бесплатные больницы. И, чёрт побери, обеды для бедных — это тоже мы!
— В приютах и школах у вас исключительно девочки, даром наделённые. Вы не милосердием занимаетесь, а воспитываете будущих ведьм.
— А вы правы! Полностью правы! — рявкнула Рейсон. — Только вот мы их на улицах подбираем, у нищих родителей забираем! Поим, кормим и воспитываем за свой счёт! А не будет ведьм, кто этим заниматься станет? Ваши ведьмаки? Если мне память не изменяет, чтобы на их факультет попасть, надо ещё кадетское училище закончить. А туда всё больше потомственных берут, нет?
