— Зачем ты его злил? — спросила нехотя, словно бы ответом не слишком и интересуясь.
— Провоцировал, — спокойно пояснил инспектор. Понюхал бокал с плещущимся на дне коньяком, но пить не стал, отставил на стол. — Хотел, чтобы он меня, а заодно и твоего драгоценного Ревиса начал личными врагами считать.
— До этого я и сама додумалась, — огрызнулась Кира не оборачиваясь. — Спрашиваю, зачем это нужно было?
— Чтобы он к своему хозяину не побежал.
— Какому ещё хозяину?
Рейсон всё-таки повернулась, да так резко, что юбка по сложенному каминному экрану мазнула — на подоле остался жирный след сажи.
— М-да, стареет Джинс, — хмыкнул Тейлор, — распустил служанок: воротнички портят, камины не чистят, а под кроватью пыль.
— Тейлор! — предупреждающе повысила голос ведьма, нехорошо так прищурившись.
— Кир, тебе это не интересно, честное слово, — заверил инспектор, крутанув пузатый бокал по столу.
— Давай я сама буду решать, что мне интересно, а что нет!
— Давай, — покорно согласился Тейлор. — Значит, так. С началом осенней сессии в верхней палате парламента будут избирать нового спикера. Уже решено, что им станет магик, но пока не определились, какой именно: инквизитор или ведьмак.
— Я не очень… — помолчав, призналась адвокат и висок потёрла, будто пытаясь что-то припомнить. Видимо, не вспомнила. — Я не понимаю при чём тут это. Спикером ты должен стать?
— Да нет, что ты, — и не собирался, а улыбнулся, хотя как раз сейчас ничего подобного делать не стоило. И откровенничать не стоило тоже, ведь по-другому этот разговор планировал. Спутает ему эта рыжая все карты, ох спутает. И будет по-своему права, между прочим. — Не политик я. Пока. Так, пёс при нашем парламентёре.
— И никаких личных интересов у тебя в этом всём, конечно, нет?
— Конечно, есть, — ещё шире ухмыльнулся инквизитор. Подумал и всё-таки влил в себя коньяк. — Сказал же: я пока не политик. Помогу нашему ставленнику сейчас, а потом он мне поможет.
— Ладно, разобрались, — кивнула Кира, заправив волосы за уши — двумя руками. Хотя тех волос-то было — выбившаяся из узла тоненькая прядка у левого виска, потому уши и не оттопырились. — Только до меня всё равно не дошло, при чём тут парламент, Ревис и глава ведьмачьего профсоюза.
— Потому и не поняла, что ситуация непростая, — Тейлор потянулся, забросил руки за голову, уставившись в потолок. — Называется: Большая Игра. В политику, ясное дело. Магиков долго, к, скажем так, официальной власти не допускали. Но вот так получилось: ещё немножко — и сами бы пришли, взяли всё, что требуется. Поэтому правительство решилось на уступки и доуступалось вот до места спикера.
— Всё это дико интересно, — раздражённо перебила адвокат, которой явно совсем неинтересно было. — А если к сути?
— Пожалуйста, — кивнул инспектор, по-прежнему потолок изучая. — Среди магиков есть три влиятельные коалиции: инквизиция, ведьмаки и колдуны. Было четыре, ведьмы ещё силу набирали, но теперь они под нашу дудку пляшут.
— В смысле? — дёрнулась Рейсон.
— Погоди, не всё сразу, — осадил её Тейлор, собственной улыбчивости дивясь. Вот честное слово, не хотел, а лыбился. — Значит, три силы. Но колдуны политикой не слишком интересуются. Они больше на заговорах и революциях специализируются. Остаются ведьмаки и инквизиция. К слову сказать, та самая официальная власть и тех и других с удовольствием бы в нужниках перетопила, но приходится выбирать. На данный момент расклад выглядит примерно так: ведьмаки — это консерваторы, причём очень жёсткие, сторонники силовых методов. Народ, понятно, таких любит, но относится с опаской. А мы либералы, умеющие гибко подстроиться под реалии, прислушивающиеся к требованиям времени, чтящие закон и когда нужно придерживающиеся твёрдой позиции…
— Я поняла, — снова нетерпеливо перебила Рейсон, — крылья и нимбы вы в кладовке храните. Но…
— Не-ет, ты ничего не поняла, — с удовольствием сообщил потолку Тейлор. — Подобную репутацию такой организации, как наша, создать достаточно сложно. А за короткое время, если быть точным, то за год, практически невозможно. Да и Великий Инквизитор этого делать не рвётся. Политику он не жалует и считает, что каждый должен своим делом заниматься.
Инспектор встал, плеснул из хрустального графина коньяка в бокал, подержал его между ладонями, будто грея. И медленно, тонкой струйкой вылил напиток в вазу с ландышами, которую невесть зачем водрузил на стол Джинс.
— И вот тут всплывает в Новом Айрене дело о ведьме, отстаивающей свои личные и профессиональные интересы. Которое инквизиция с треском проиграло. Суть улавливаешь?
— Нет, — мотнула головой притихшая Кира.
— Жаль. Сначала над твоим выигрышем, точнее, над моим проигрышем, общественность ухахатывалась. И под это дело профсоюзы понесли в районные суды подобные иски: о праве выбирать время и место шабашей, об отмене обязательного лицензирования слабодействующих средств и прочая глупость. Большинство вердиктов было вынесено в пользу истцов.
— То есть инквизиция продемонстрировала свою слабость?
— Не свою, — усмехнулся Тейлор, — а слабость системы. Суды-то нам не подчиняются. Играть мнением толпы невероятно просто: пара слов здесь, пара слов там. И пожалуйста: инквизиторы сами считают, будто нужно всё менять, они прогрессивны, но скованы рамками закона. Ну и в качестве приятного дополнения была создана спецгруппа по контролю за ведьмами. Которую возглавил я. Репутация родной конторы слегка поменяла цвет, четвёртая сила, способная оказать влияние на ситуацию, взята под контроль — всем хорошо. Дальше… А, вообще, стоит продолжать?
— Кажется, не стоит, — Рейсон таращилась на него, как на нового миссию. — Контроль над некромантами и пересмотр правил выдачи им лицензий. Закон о проверке старых артефактов и фамильяров.
— Защита ни в чём не повинной девочки, — подхватил Тейлор, — которая против своей воли оказалась убийцей. Требование честных судов и прозрачных разбирательств. Публика от этого дела в чистом и незамутнённом восторге, до сих пор обсасывает.
— Твой собственный развод? — предположила Кира.
— Да, тесть мне очень мешал, — поморщившись, всё-таки признался Тейлор.
— Так ты всё подстроил, что ли?
— Нет. Я, конечно, далеко не дурак, но и не гений интриги, — снова скривился инспектор. — Просто умею пользоваться шансом.
Тишина, повисшая в кабинете, была почти вещественной: тяжёлой и плотной, давящей на плечи, заставляющей воздух густеть, мешающей дышать.
— А я? — всё-таки спросила Кира — Тейлор был уверен, что не спросит. Ошибался. — Я тебе на что шанс давала?
— Бросить это всё к чёртовой матери, — негромко, но и не так чтобы адвокат не расслышала, сказал, хотя стоило совсем промолчать. Просто иногда желание ответить пересиливает доводы разума, логику и все интересы разом. — Но как раз этим шансом я не воспользовался.
