В 334 году до нашей эры дерзкий молодой человек 22 лет по имени Александр пересек пролив, известный тогда как Геллеспонт, а впоследствии названный Дарданеллами, и вторгся на территорию Персидской империи, в то время самой сильной в Средиземноморье. В битве при Гавгамелах Александр и его воины столкнулись с боевыми индийскими слонами. Это было совершенно новое явление для македонцев. Ничто в предыдущей жизни в Греции не подготовило воинов к такому противнику. И все-таки новая проблема не остановила Александра, он нашел способ справиться с ней и выиграть главное сражение. Царь Дарий пытался спастись бегством, но был убит своими же сатрапами. А спустя несколько лет Персидская империя была полностью покорена. Александр создал самую большую и самую разнообразную империю своего времени. За этим последовало беспрецедентное слияние Востока и Запада, которое оставило неизгладимый след на всей дальнейшей истории Европы и Азии. Все это время Александр не колеблясь снова и снова шокировал провинциальные умы своих македонцев, когда перенимал обычаи новых и различных культур, а также навязывал свое представление об их слиянии. Он предпринял крупномасштабную геополитическую инновацию, и поэтому Александра Македонского называют Александром Великим. Его помнят как одного из самых изобретательных военачальников в истории, и его сражения до сих пор изучают в военных академиях по всему миру. Александр был также одним из самых прогрессивных строителей государства всех времен.
Совсем иначе складывалась история ацтеков. Они показали себя не с лучшей стороны, столкнувшись с военной инновацией в виде представителей животного мира. Лошади, неизвестные в те времена в Центральной Америке, сыграли решающую роль в захвате Мексики Эрнаном Кортесом. Во время многочисленных сражений малочисленные испанцы смогли победить благодаря кавалерии. Столкнувшись с новой проблемой, ацтекские воины запаниковали и не смогли выработать эффективную стратегию сопротивления. В результате империя ацтеков, в то время доминирующая сила в Центральной Америке, была захвачена испанцами. Ее столица, Теночтитлан, была переименована в Мехико, название, сохранившееся до наших дней.
История жизни и смерти двух империй ясно показывает, что способность справляться с новизной имеет большое значение. Если способность есть, вас ждет блистательная победа, если нет – сокрушительное поражение. Так что пришло время узнать, как мозг обращается с новизной.
Недооцененные полушария
Существует совершенно однозначная связь между способностью справляться в новых ситуациях и правым полушарием, и именно благодаря своему родству с новизной правое полушарие вносит вклад в творческий процесс. Однако нельзя сказать, что креативность «живет» в правом полушарии. Звучит красиво, но совершенно не учитывает нюансы.
Со временем представления о разделении труда между полушариями эволюционировали. Ранние наблюдения, относящиеся еще к Античности, открыли связь между повреждением левого полушария и нарушением речи. Но первое подобное наблюдение, подтвержденное документально, было сделано в девятнадцатом столетии. Оно принадлежало французскому неврологу Брока и немецкому ученому Вернике и часто считается началом современной нейропсихологии. Брока и Вернике подтвердили связь между речевыми способностями и левым полушарием.
С другой стороны, правое полушарие связывалось с визуальными и пространственными (зрительно-пространственными) процессами. По причине первостепенной роли речи в человеческом познании левое полушарие часто относили к «доминантному», а на правое полушарие клеветали как на «соподчиненное», часто в смысле «незначительное». Как мы узнаем из этой главы, правое полушарие далеко от незначительности и оно ответственно за подъем особенно тяжелых нервных грузов.
Разграничение между «речевым» левым полушарием и «зрительно-пространственным» правым все еще остается превалирующим представлением о разделении труда между двумя полушариями. И это несмотря на то, что существует немало причин считать это разграничение не просто неточным, но совершенно неверным. Во-первых, из этого правила существует масса исключений. Некоторые элементы речи в равной степени представлены в двух полушариях, и некоторые, например просодия (модуляция, которая используется для подчеркивания смысла), даже лучше представлена в правом, чем в левом полушарии. Подобным образом некоторые зрительные и пространственные процессы (такие, как способность распознавать визуальные изображения реальных объектов) лучше представлены в левом полушарии. Мы обсуждали некоторые из этих открытий в Главе 3.
Более того, представляется, что есть некий концептуальный изъян в превалирующем взгляде на специализацию полушарий. Если связь речи с левым полушарием является самым важным признаком специализации полушарий, то это должно проявляться исключительно у человека, поскольку только люди владеют речью, по крайней мере в строгом определении этого понятия. Такая точка зрения может поощрять коллективный нарциссизм нашего самовлюбленного вида, но она идет вразрез с фундаментальной биологией. На самом деле это говорит об изолированности психологии от естественных наук, до относительно недавнего времени тесно связанных со всеми остальными науками.
Запомните: разделение мозга на два полушария не уникально для человека. Это чрезвычайно распространенный признак всех видов млекопитающих, обитающих на планете, и не только млекопитающих. Только этот факт свидетельствует в пользу того, что должна существовать определенная функциональная разница между полушариями, универсальная для многих видов. Можно было бы оспорить этот момент, предположив, что только у человека полушария головного мозга асимметричны в биологическом отношении, но это было бы некорректным предположением. Два полушария отличаются по многим морфологическим, клеточным и биохимическим признакам, и для некоторых признаков характерно сильное сходство у разных видов млекопитающих, включая наш собственный вид1. Об одном из них мы уже говорили: это асимметрия дофаминовых путей, общая у нас и у некоторых других млекопитающих. Остальных признаков мы еще коснемся в этой книге.
Но если полушария головного мозга обладают структурной и биохимической асимметрией у многих видов и, более того, если природа этой асимметрии одинакова у этих видов, то возникает вполне логичное предположение, что функциональная разница между двумя полушариями также существует у многих видов и ее природа одинакова тоже. Это, в свою очередь, означает, что природа этой разницы не может полностью ограничиваться различием между вербальными и невербальными функциями, потому что крысы и обезьяны, о которых мы говорим, не владеют речью!
Этот вопрос начал сильно волновать меня еще много лет назад, когда я был студентом Московского государственного университета. Я чувствовал, что необходим совершенно новый подход к специализации полушарий, подход, основанный на предположении о непрерывности эволюции, явной для многих видов. Я выступил с идеей о том, что фундаментальная разница между функциями двух полушарий основана на различии между когнитивной новизной и когнитивной известностью. Левое полушарие преуспевает в обработке информации, используя установившиеся когнитивные закономерности и стратегии. И наоборот, правое полушарие выходит на сцену, когда организм сталкивается с истинно новой ситуацией, для которой не существует ранее сформированных закономерностей, стратегий и даже решений, которые могут быть с успехом использованы.
