— Дима, почему ты замолчал?
— Думаю, купальник бы тебе не забыть купить. Если они тут есть.
— Ура! Нет, какой же ты у меня все-таки славный! Я это сразу поняла, как только ты мне ружье подарил! Может, потому и отдалась тебе со всей душой, несмотря на то, что практически тебя не знаю. Прежние мои кавалеры, ну хоть бы один догадался! Все в кино водили, в кафе, на концерты, замуж звали. Нет, чтобы ружье купить!
— Которое ты даже в руки ни разу не брала.
Лера посерьезнела.
— Я его боюсь: вдруг пальнет!
— Оружие в чужих руках нужно бояться. Вот этим мы сейчас и займемся: пора тебе к нему привыкать. Здесь без ствола, как на Земле без мобильника — ни шагу!
В тот самый миг в дверь тактично и постучали. Все-таки у левшей есть и свои преимущества. На этот раз оно заключалось в том, что, открывая дверь правой рукой, левая с револьвером оказалась прикрыта стенкой. Краем глаза, я увидел, как побледнела, наблюдая за моими действиями Лера. И все же осторожность не помешает: за дверью мог оказаться кто угодно. В том числе и тот, кто пришел по мою душу.
За ними стоял Егор, напарник Инны в лавке. Зная теперь язычок Валерии, на всякий случай я придал лицу как можно более суровое выражение. К счастью Егор тоже улыбаться не стал.
— С чем пришел? — поинтересовался я вместо приглашения пройти внутрь.
В комнате и двоим развернуться сложно, к тому же на Лере одежды самый минимум.
— Яков с тобой поговорить хочет, — ответил посланец, косясь мимо меня.
— Когда?
— Если не занят, прямо сейчас.
— А где его можно найти?
— Приходи в лавку, у него кабинет сразу над ней, на втором этаже.
Знаю, ты же мне об этом и говорил.
— А по какому делу? — продолжал допытываться я.
— Вот чего не знаю — того не знаю. Ну так что ему передать?
Бросив взгляд на Леру, ответил.
— Передай ему: минут через двадцать.
— Что такая серьезная? — поинтересовался я у Валерии, едва только захлопнул дверь, и задвинул на ней засов.
— Знаешь, я только что осознала, все не так просто, — ответила она.
Я посмотрел на револьвер в своей руке.
— Из-за него?
— Именно.
— И правильно сделала. Пойми, если ты сама не научишься себя защищать, может случиться так, что в нужный момент рядом с тобой не окажется человека, который сможет это сделать за тебя. А еще можно жить на Вокзале.
Самое худшее заключалось в том, что, оставляя Леру возле себя, я осознанно подвергал ее риску. Ведь если придут убивать меня, вряд ли оставят ее живой. Она даже приблизительно не представляет, какую опасность таит моя компания. Чего там говорить, я и сам осознал всю ситуацию с девушкой в полной мере только сейчас. И потому на душе было довольно гадко.
— Проходи, Дмитрий, присаживайся, — гостеприимным жестом указал мне на одно из кресел хозяин кабинета.
Сам кабинет обставлен был довольно скромно. Стол, стул, пара кресел, полка с книгами, полка с всякими безделушками и, пожалуй, из мебели все. На стене была пристроена оскаленная морда смутно знакомого зверя. Нет, встречаться мне с ними не приходилось, но в альбоме Грека он точно присутствовал. У Георгича там собраны практически все представляющие опасность для человека местные существа — такое у человека хобби. С собственноручными зарисовками, которые иным фотографиям не уступят.
И два скрещенных карабина под ней. Обычный СКС, и другой, незнакомой марки, но явно иностранного производства, куда более крупного калибра.
Да, за спиной Якова висела вычерченная от руки карта. Судя по изображению на ней — побережья. Единственной дорогой вещью в кабинете, и то по меркам этого мира, был ноутбук. Его-то он и захлопнул, едва только я приоткрыл дверь.
— Что хотели, Яков Ильич? — усаживаясь в кресло после приглашения, поинтересовался я. Отчество, впрочем, как и фамилию — Таланкин, мне подсказал Егор. Еще и поинтересовался: зачем они мне нужны, если все и всегда его называют Яковом?
По той простой причине, что он пользуется в здешних местах заслуженным авторитетом. У кого не спрашивал, отзываются о нем крайне уважительно. Когда добьюсь подобного сам, не буду ничего иметь против того, если и меня начнут величать Игорем Олеговичем. А, возможно, еще и настаивать начну.
Яков проследил за моим взглядом, устремленным на чучело морды хищника:
— Градон. Лично добыл! — с гордостью сказал он. — Далеко не гвайзел, конечно, но…
— …но все равно впечатляет! — из вежливости добавил я.
В том-то все дело, что не далеко не гвайзел. Тот самой природой создан как совершенная машина для убийства. Масса, невероятное проворство, агрессивность и покрытое практически непробиваемыми роговыми пластинами тело. Кроме того, считаю, гвайзел наделен зачатками разума, поскольку способен мстить спустя года. Каким-то же образом он запоминает, что его месть должна быть направлена именно на того, а не на иного, или не на всех без разбора? Благо, что с рождаемостью у них проблемы, иначе заняли бы гвайзелы все ниши, которые им только можно занять.
— Мечта у меня рядом морду гвайзела повесить, — поделился Яков Ильич. — Но тут уж как повезет. Сам знаешь, как нелегко с ними справиться.
Пришлось кивнуть: наслышан. Мне даже и в голову не пришло похвастать, что пару месяцев назад, удалось убить сразу двух. Их немного, таких людей, на пальцах одной руки можно перечесть и один из них — Теоретик.
— Говорят, единственное уязвимое место у них — чуть выше глаз, — именно туда и метил.
— Говорят, — согласился со мной Таланкин. — Причем нисколько не лгут. Но попробуй — попади, настолько они быстры!
Отрицать не стану: все так и есть.
— Ну да ладно, все это лирика. Скажи, Дмитрий, чем думаешь заняться в ближайшее время?
— Точно еще не решил. Хотел на Вокзал податься, но обстоятельства изменились.
— После разговора с Малышевым?
— Отчасти, — наш разговор с Глебом, он мог видеть из окна кабинета, которое выходит на площадь. Так что ничего удивительного в его знании нет.
— Ты знаешь, чем занимаюсь я?
Можно было бы смело повторить — отчасти. Помимо дел с побережьем, а также магазина, ночлежки, харчевни и мастерской в Станице, допускаю, у него есть еще и множества других занятий. Но я лишь кивнул.
— Так вот, хочу сделать тебе предложение.
— Я разборчив, — это было сказано на тот случай, что его предложение мне не понравится.
— Знаю. Вернее, догадываюсь.
— Это связано с побережьем, и тем товаром, который оттуда приходит? — сколько можно ходить вокруг да около?
