3
Альбрехт Дюрер. «Видение Иоанном семи светильников», лист № 2 из цикла «Apocalypsis cum Figuris», 1498 г. Национальная галерея искусств (Вашингтон)
1 И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит Имеющий семь духов Божиих и семь звезд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. 2 Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим. 3 Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя. 4 Впрочем у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих, и будут ходить со Мною в белых [одеждах], ибо они достойны. 5 Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим и пред Ангелами Его. 6 Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.
3-я глава продолжает послания Иоанна церквям Асии – настал черед Сардиса, чьи руины находятся к востоку от Измира.
Все тексты посланий построены по одной схеме. Однообразны и средневековые иллюстрации к ним – Иоанн, ангел и символическое здание. А когда Средневековье кончается и наступает Возрождение, концепция иллюстрирования книги радикально меняется. Художники – теперь уже не миниатюристы, а в основном граверы – обычно делают 1–2 крупных рисунка к каждой главе, в котором соединяют максимум разновременных событий.
Самой важной такой работой стала серия из 15 гравюр истинного католика Альбрехта Дюрера. Она вышла большим тиражом, несколькими изданиями, чрезвычайно поразила современников и оказала огромное влияние на последующие поколения художников в самых различных странах – опосредованно и в допетровской России.
Здесь представлена иллюстрация к 1-й главе. А 2-ю и 3-ю, видимо, сочтя их скучными, Дюрер пропустил, но помнил об их содержании: светильники имеют разную форму. А пламя у некоторых свечей колеблется.
Джованни да Милано. «Христос Апокалипсиса (Сын Человеческий)», (фрагмент). Ок. 1365 г. Национальная галерея (Лондон)
7 И Ангелу Филадельфийской церкви напиши: так говорит Святый, Истинный, имеющий ключ Давидов, Который отворяет – и никто не затворит, затворяет – и никто не отворит: 8 знаю твои дела; вот, Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее; ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего. 9 Вот, Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут, – вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя. 10 И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. 11 Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего. 12 Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое. 13 Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.
Шестой из адресатов – община в Филадельфии (ныне Алашехир). Как и в других посланиях, его особенные детали почти никогда не находили отражение в искусстве. Тут это Ключ Давидов и открытая дверь. Образ ключа от Царства Божьего происходит из ветхозаветного пророчества Исайи. В некоторых древних списках стояло не «Давидов», а «адов», вдобавок, ранее, в видении семи светильников Бог говорит, что имеет «ключи ада и смерти». В изображениях семи светильников иногда можно разглядеть два ключа в руках Бога. Иногда в первых главах «беатусов» Бог открывает неким ключом уши Иоанну. Отдельное изображение именно Ключа Давидова появляется в поздних алхимических трактатах.
Ключи особенно бросаются в глаза на позолоченной темперной панели работы Джованни да Милано, которая была частью утраченного полиптиха. Цвета Его одежды – не те, что описаны в тексте, огня из глаз нет. Меч из уст Бога исходил, однако ныне он утрачен, что делает образ из апокалиптического видения трудно узнаваемым. Два ключа в руке Бога соединены в подобие скипетра, а семь звезд помещены в небесную сферу, напоминающую державу. Такое изображение Бога является крайне редким, уступая в популярности более традиционным образам Вседержителя на троне.
Уильям Холман Хант. «Светоч мира», 1853–1854 гг. Кейбл Колледж (Оксфорд)
14 И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: 15 знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! 16 Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих.
17 Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. 18 Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть. 19 Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак будь ревностен и покайся. 20 Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною. 21 Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его. 22 Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.
Последнее послание адресовано церкви в Лаодикии – города, от которого также остались лишь развалины. Самый известный образ из него – «ты ни холоден, ни горяч», остался не проиллюстрированным. Больше повезло другому выражению – «се, стою у двери и стучу». Картины, гравюры и витражи на этот сюжет получили распространение в Германии и Англии XIX века. Они изображают Иисуса Христа, стоящего у закрытой двери.
Наилучшее отражение он нашел в картине прерафаэлита Ханта, озаглавленной по другой новозаветной строчке – стиху из Евангелия Иоанна «Аз есмь свет миру». Как и другие религиозные картины прерафаэлитов (впрочем, достаточно малочисленные), это полотно практически не опирается на предшествующую традицию религиозной живописи. Художник сам выбирал, какие детали и атрибуты поместить в картину, причем старался избегать ненатуроподобного. Поэтому нимб Христа выглядит так, как будто он стоит на фоне полной луны. Необычен головной убор Иисуса – это терновый венец, надетый поверх короны. Фонарь его руке – изобретение живописца: у него семь граней, которые символизируют семь церквей Асии. Репродукции с работы были очень популярны в викторианскую эру.
